"Не делай того, что осуждает твоя совесть, и не говори того, что не согласно с правдой.
Соблюдай это самое важное, и ты выполнишь всю задачу своей жизни".
Марк Аврелий
До сих пор говорят, что языческий мир, в котором господствовали религии, основанные на поклонении многим богам, произвел на свет двух святых.
Первый из них - Сократ. Второй - Марк Аврелий. Но если Сократ, великий древнегреческий философ, был провозглашен святым за благочестивый, бескорыстный и скромный образ жизни, за то, что предпочел смерть какой-либо сделке с совестью, то за что, спрашивается, был возведен в лик святых Марк Аврелий, бывший императором, властителем огромной Римской империи?
Он родился в 121 году н. э. в семье очень знатных римлян. Его прадед с материнской стороны Луций Катилий Север был дважды консулом, то есть высшим правительственным лицом в тогдашнем Риме. Дед со стороны отца Марк Анний Вер был префектом Рима и трижды консулом. Сын его, тоже Марк Анний Вер, отец Марка Аврелия, был человеком мужественным и скромным. Он так рано умер, что Марк Аврелий его не помнил. Что же касается матери Марка Аврелия - Доминиции Луцилла, дочери сенатора Публия Кальвизия Тулла, то она умерла, когда сыну было уже около 25 лет. От нее он воспринял, по его словам, благочестие, щедрость души и воздержание не только от дурных дел, но и от мыслей о них, а также и простой образ жизни, далекий от всякого роскошества и свойственного богатым людям времяпрепровождения. Словом, Марку Аврелию грех было жаловаться на то, что он унаследовал от своих родственников в духовном, нравственном отношении.
Повезло ему и с воспитателями. Один из них (имя его осталось неизвестным) старался формировать в своем воспитаннике такие качества личности, как выносливость, неприхотливость, самостоятельность, невосприимчивость к наговорам (увы, и в те времена процветало доносительство, особенно при императорском дворце), к массовым развлечениям и зрелищам. По сведениям историков, Марк Аврелий во время гладиаторских битв часто читал книгу.
Другой воспитатель (его звали Диогнет) приучал юного Марка Аврелия не гоняться за пустыми вещами; не питать доверия к тому, что рассказывают о кудесниках и заклинателях, об изгнании демонов и других нечистых сил; воздерживаться от болтливости; спать на голых досках, накрываясь звериной шкурой; жить в дружбе с философией. Видимо, этот Диогнет и был тем воспитателем-стоиком, под влиянием которого Марк Аврелий влюбился в философию стоицизма. Речь идет о философской школе, возникшей в Афинах в конце IV века до н. э., во времена раннего эллинизма, и сохранившей влияние вплоть до конца античного мира. Свое имя школа получила по названию портика Стоа Пойкиле (букв. "расписной портик"), где основатель стоицизма
Зенон из Китиона (на острове Кипр) в 301 году до н. э. впервые самостоятельно выступил в качестве учителя. Как утверждали философы-стоики, важно не то, какое дело человек выбирает, а то, чтобы во всем, что он делает, он обучался проявлять благородство, быть ответственным, следовать совести, долгу и чести. Эти качества стоики считали ядром, стержнем человеческой морали. При этом они говорили: учи не словами, а примером. Марк Аврелий не только оставался непоколебимым приверженцем стоицизма до конца своих дней, но и внес большой вклад в его учение, особенно по вопросам этики.
Воспитанием и обучением Марка Аврелия занимались и весьма известные деятели римской культуры. Так, Александр Котиейский, грамматик и комментатор Гомера, обучал своего знатного ученика не только греческому языку, но и красноречию. Учил Марка Аврелия и Марк Корнелий Фронтон, ритор и писатель. И Аполлоний, один из выдающихся стоиков Рима, немало сделавший для становления философского образования будущего императора.
Наделенный от природы необычайной любознательностью и пытливостью, Марк Аврелий усердно обогащал себя как в плане образовательном так и воспитательном не только с помощью учителей и воспитателей, но и друзей, родственников, мыслителей. У друга-стоика Квинта Юния Рустика он учился исправлять и совершенствовать свой нрав, благосклонно и примирительно относиться к гневающимся и заблуждающимся, воздерживаться от участия в софистических спорах, от риторики и изысканных речей, ясно и просто писать письма, внимательно читать книги и не довольствоваться самыми общими мыслями. А философ-стоик Клавдий Максим побудил Марка Аврелия овладеть умением властвовать собой и в любом деле быть сосредоточенным, никогда не падать духом, не сдаваться понапрасну перед поставленными целями, не торопиться и не медлить в тех или иных деяниях, вызывать у всех доверие к себе, к своим мыслям и поступкам.
Учился Марк Аврелий и у Эпиктета, одного из крупнейших вслед за Сенекой римских философов-стоиков. Как бывший раб, Эпиктет знал цену свободе. Не поэтому ли, когда он обрел ее и увлекся философией, его особенно стали волновать проблемы свободного человека? Он проповедовал ту свободу, которая не имеет ничего общего с распущенностью и своеволием и выражается в отказе от удовлетворения неуемных влечений и желаний. Ведь именно они превращают человека в раба. Путь к этой истинной свободе лежит, по мысли Эпиктета, через самопознание и самоограничение. Он даже сформулировал девиз: "Сдерживайся и воздерживайся". Такое понимание свободы давало Марку Аврелию богатую пищу для размышлений о жизни и о том, как должен человек относиться к себе.
Можно только преклоняться перед удивительной личностью этого императора и философа. Умело сочетая в себе то, что заложено было в нем от природы, и то, что он приобрел благодаря чрезвычайно целеустремленной и последовательной работе над собой под чутким руководством взрослых людей (родственников, учителей, друзей), Марк Аврелий сумел блестяще реализовать свои необыкновенные способности.
На эти, очень рано проявившие себя, способности обратил внимание сам правящий император Антонин Пий. Полагая, что жить ему осталось недолго, он усыновил приходившегося ему племянником Марка Аврелия, дал ему родовое имя Антонин и стал готовить к роли правителя государства. Однако Антонин Пий прожил дольше, чем ожидалось. Правда, Марк Аврелий зря время не терял. Он окунулся в политическую жизнь. Уже в 19 лет он был избран консулом. Но лишь двадцать лет спустя, в 161 году, встал во главе империи.
За 19 лет царствования Марка Аврелия Риму довелось перенести немало испытаний. Это были и стихийные бедствия, и эпидемия чумы, нагрянувшая с Востока и унесшая множество жизней, и мятежи в римских провинциях, и постоянные военные столкновения с варварскими племенами, угрожавшими границам империи. С одними только германскими племенами Марк Аврелий около 13 лет вел войну, которая то затухала, то вспыхивала с новой силой и продолжалась до самой его смерти. В условиях тяжких военных походов он все время предавался философским размышлениям. Они записывались в походной палатке, вероятно, ночью, когда воины спали.
Эти размышления не назовешь обычным философским трактатом. Скорее они представляют собой сочетание интеллектуальной автобиографии и серии максим, сентенций, увещеваний, обращенных автором к самому себе и указывающих, как должно действовать и поступать не только в повседневных буднях, но и в жизни в целом. И действительно, заглавие, которое Марк Аврелий дал своему сочинению, - не "Размышления" - но греческая фраза, которую можно перевести, как "Мысли, обращенные к самому себе". В отличие от других философов, в том числе и стоиков (например, Сенеки и Эпиктета), которые обращались с поучениями прежде всего к читателям, Марк Аврелий пытается убедить и разубедить лишь себя самого. Не объясняется ли это тем, что у него не было намерения публиковать свои записи? И то, что он не думает о читателе, не беспокоится, как этот читатель отнесется к его словам, как раз и делает размышления предельно искренними и независимыми по духу.
Первое, что бросается в глаза, когда читаешь книгу Марка Аврелия - это пронизывающая ее идея бренности всего вещного, текучести всего мирского, монотонности жизни, ее бессмысленности и никчемности. Очевидно, потому, что в то время рушился античный мир, христианство начинало завоевывать души. Как следствие, вещи лишались их древнего и, казалось бы, вечного смысла. В этой обстановке переоценки ценностей у человека рождалось чувство ничтожности всего того, что его окружало.
Однако Марк Аврелий не терял веры в то, что все в жизни имеет за оболочкой внешней никчемности свой определенный смысл, ибо вселенной правит мировой разум, или Бог. Но поскольку эта вселенная целиком и полностью разумна, то она является также и благой. Каждый человек несет в себе и частицу мирового разума, и как она будет реализовываться в нем, во многом зависит от него, от его стремления и умения познавать ее в себе. Через самопознание и самовоспитание (а если надо, и через перевоспитание) человек способен прийти к гармонии с окружающей природой и с самим собой. Иначе говоря, жить по законам мирового разума.
Жизнь и философия Марка Аврелия образуют удивительное единство именно потому, что он всегда ощущал себя лишь каплей в океане мирового разума и действовал слитно с ним как часть целого. Действовал в общих, а не в своих собственных интересах. Вот почему самопознание и самовоспитание так потребовались ему прежде всего для того, чтобы как можно лучше работать на общее благо. "Любая природа, - писал Марк Аврелий, - довольствуется собой, если следует благим путем. Природа же разумного существа следует благим путем, если она в своих представлениях не соглашается ни с ложью, ни с неясностью, если направляет свои устремления только на дело общего блага, а желания и нежелания - только на то, что зависит от нас; все же уделенное общей природой принимает с радостью".
Судя по тому, как Марк Аврелий относился к деятельности политиков ("Как ничтожны эти человечки, занимающиеся политикой и воображающие, будто поступают по-философски!"), он без восторга воспринимал свое высокое положение римского императора. Скорее всего он предпочел бы прожить свою жизнь ученым или наставником. Но судьбе угодно было (А кто тогда не верил в нее?!) сделать его императором, как Эпиктета рабом. Следовательно, его моральный долг требовал от него принять свое положение в жизни как нечто неизбежное и со всей ответственностью исполнять возложенную на него миссию в меру своих способностей. По словам античных историков, Марк Аврелий постоянно повторял изречение Платона: "Государства процветали бы, если бы философы были бы властителями или если бы властители были философами". В какой-то мере он сумел воплотить в жизнь платоновский идеал правителя и за всю мировую историю оказался чуть ли не единственным философом на троне. Настоящим философом!
Еще древние греки заметили, что власть, особенно единоличная, портит людей, разлагает их нравственность. Так, Сократ, живший на пять столетий раньше Марка Аврелия, говорил, что из людей более всего трудно удержаться от совершения несправедливости тому, кто имеет право делать все, что ему заблагорассудится, т. е. единоличному правителю. Какой же высокой и мудрой была душа Марка Аврелия, если даже высшая власть не смогла ее испортить!
И это не должно удивлять. Перед внутренним взором императора Марка Аврелия постоянно возникал образ того, кто его усыновил - покойного императора Антонина Пия. Он служил для своего приемного сына образцом мудрого правителя. "Будь во всем учеником Антонина, - говорил себе Марк Аврелий. - Подражай его настойчивости во всем, что совершается согласно разума, и ровности во всяком деле, благочестивому и ясному выражению лица, кротости и отсутствию тщеславия, ревностному стремлению к постижению вещей. И тому, как он вообще не пропускал ничего без предварительного тщательного рассмотрения и ясного осознания. И тому, как терпел он несправедливо хулящих его, не отвечая им тем же. И как ни в чем не проявлял поспешность и не откликался на клевету. И каким внимательным был наблюдателем нравов и деяний: не порицал, не сторонился, не подозревал, не умничал. И как довольствовался немногим, будь то жилье, постель, одежда, пища, прислуга. И как был трудолюбив и вынослив… Если бы встретить тебе свой последний час так, как он, с чистой совестью!"
И у Марка Аврелия не было оснований для угрызений совести. Как и Антонин Пий, он во всем руководствовался разумом: "Тот, кто следует во всем разуму, представляет собой нечто спокойное и вместе с тем подвижное, радостное и стойкое". Именно под руководством разума, как доминантного начала у человека, у Марка Аврелия формировались и проявлялись основополагающие, особенно нравственные, качества личности. Благодаря этому руководящему началу он отличался исключительно развитым чувством справедливости и терпимости (по Марку Аврелию, "терпимость есть часть справедливости"), благожелательностью и благочестием, благородством и воздержанностью, простотой и кротостью, скромностью и стыдливостью. И все эти качества были направлены на достижение общего блага, будучи свободными от малейшей корысти, голого расчета.
Для Марка Аврелия следовать по пути благодеяний было естественной потребностью души. Вот что он в связи с этим писал: "Иной, если он окажет кому-нибудь благодеяние, склонен тотчас требовать от него благодарности. Другой не склонен к этому, однако про себя при случае помышляет об облагодетельствованном как о должнике и осознает, что сделал ему. Третий некоторым образом даже не сознает, что сделал, а подобен виноградной лозе, принесшей плод и ничего другого не требующей сверх того, что она однажды принесла свой плод. Человек, сделавший добро, не ставит себе это в заслугу, а переходит к другому делу, как виноградная лоза переходит к новому вынесению плода в свой срок…" Примечательно, что Марк Аврелий призывал себя (и других) не медлить с работой над собой, с самовоспитанием: "Не живи так, будто собираешься прожить 10000 лет… Пока живешь, пока есть возможность, стань хорошим сейчас… По заслугам ты терпишь, потому что предпочитаешь завтра стать, а не сегодня быть хорошим".
Марк Аврелий, как и Сократ, был лишен надменности и тщеславия. Он всегда смотрел на людей не свысока, а внимательно и благожелательно, пытаясь воздействовать на их разум, пусть порой и сознавая, что это очень трудно и потому убеждал себя хотя бы в том, чтобы не осуждать их, если бессилен был воздействовать на их разумное начало. При этом он исходил из того, что отличительным свойством человека является потребность любить даже заблуждающихся. "Это происходит, - утверждал Марк Аврелий, - если сознаешь, что они тебе сродни и грешат по неведению или против воли. Если кто-нибудь заблуждается, поучай его с кротостью и указывай упущение. Если не можешь, вини самого себя…".
У этого мудрого императора слова не расходились с делами. Он приучил себя не отдаваться во власть таких эмоциональных состояний души, как гнев, печаль, вожделение и страх, которые негативно сказываются на деятельности разума, мешают ему более или менее адекватно воспринимать окружающий мир. Марк Аврелий даже считал, что "гневное выражение лица слишком противоречит природе". Если верить его современникам, он научился настолько владеть собой, что его лицо всегда оставалось спокойным - и в радости, и в горе. Но его кротость и спокойствие не всем были по душе. Особенно они раздражали его жену Фаустину. Возможно, потому что она была развратной особой. А он на это никак не реагировал.
Он умер на пятьдесят девятом году жизни во время военного похода, где-то неподалеку от современной Вены. Но точное место его смерти все еще остается неизвестным. Впрочем, ему было все равно, где умереть и быть похороненным. Как философ, он признавал жизнь только в настоящем. Будущее и прошедшее, по его мнению, не принадлежит человеку. К концу жизни в записываемых Марком Аврелием размышлениях все сильнее давал о себе знать возраст. "Скоро ты забудешь обо всем, - писал он, - и все, в свою очередь, забудут о тебе". Недаром он (не без иронии) утверждал: "Кто тревожится о посмертной славе, тот не представляет себе, что любой из тех, кто помнит его, очень скоро и сам умрет, а затем и тот, кто будет жить после него, пока вся память не угаснет, пройдя через ряд имевших ее и умерших".
Почти два тысячелетия отделяют нас от живого Марка Аврелия. Казалось бы, неумолимое время должно было, как он предрекал, предать его имя забвению. Но интерес к нему, как великому философу и мудрому правителю, не только не угасает, а, наоборот, усиливается. Потому что его жизнь служит эталоном, прежде всего нравственным, для подражания и освещает нам путь, ведущий человека к гармонии с внешним миром и с самим собой.
И. Юдовин,
для "Русской Америки, NY"
|
