"Стихи растут как звёзды и как розы
Как красота - ненужная в семье.
А на венцы и на апофеозы -
Один ответ: "Откуда мне сие?"
Мы спим - и вот, сквозь каменные плиты,
Небесный гость в четыре лепестка
О мир, пойми! Певцом - во сне - открыты
Закон звезды и формула цветка."
С этого стихотворения началось в 1961 году моё прикосновение к непостижимому (для шестнадцатилетней школьницы) миру Поэта - Марины Цветаевой.
Так понятна была моей душе строчка: "Как красота - ненужная в семье"... Ведь, я сама, естественно, пыталась ещё "попискивать" рифмами и обижалась, что над ними смеялись. Но уже тогда я читала со сцены свои сочинения по всяким "датным" поводам и стихи разных поэтов, преимущественно мужчин, они больше привлекали меня, чем поэтессы.
И вот, явление совершенно иного, загадочного и притягательного человека... Ничего ещё не зная о её жизни, по крохам, с помощью каталогов находила в читальных залах стихи и короткие сведения из журнальных публикаций и сборников "Встречи с прошлым". Потом узнала, что уже есть сборники её стихов, но, даже в библиотеках, трудно было получить их, столь востребованы они были. Привлекали прежде всего стихи о Пушкине, о Блоке, об Ахматовой, о стихийной вольнице Стеньки Разина и, конечно, о любви.
Поразила однажды фраза: "Шоколадом лечить печаль"... Как я была с Мариной согласна! Я люблю его до сих пор, а тогда он был редчайшим лакомством. Много позже узнала, что учёные лишь во второй половине ХХ века обнаружили, что шоколад активизирует гормон радости... А Цветаева эту радость знала с юности своей!
О жизни её судила я тогда лишь по стихам...
Слёзы трудно было сдержать мне, оставшейся без матери в восемь лет, при прочтении стихов:
"Словно песня - милый голос мамы,
Волшебство творят её уста.....
Всё бледней лазурный остров - детство,
Мы одни на палубе стоим,
Видно грусть оставила в наследство
Ты, о мама, девочкам своим!"
Примерно в 67-ом прочитала у А.Вознесенского "Портрет Плисецкой" (мечтала в раннем детстве и я о балете...):
"Жила-была девочка - Майя ли,
Марина ли - не в этом суть.
Диковатость её с детства была пуглива и уже пугала.
Проглядывала сила предопределённости её.
Её кормят манной кашей, молочной лапшой,
до боли затягивают в косички, втискивают
первые буквы в косые клетки;....
А её уже мучит дар её - неясный самой себе, но нешуточный."
А затем Вознесенский включает строки из Цветаевой:
"Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейший сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой безмерностью в мире мер?!"
И врезались с тех пор в память эти стихи Цветаевой, прочитанные ранее в журнале за столом душного читального зала, но ещё не запавшие в душу тогда... А в 67-ом всё раскрылось мне через строки Вознесенского: "Мы забыли слова "дар", "гениальность", "озарение". Без них искусство - нуль... Плисецкая - полюс магии... Плисецкая - Цветаева балета.
Её ритм крут, взрывен... Духовный путь человека - выработка, рождение нового органа чувств, повторяю, чувство чуда. Это называется искусством. Начало его в преодолении извечного способа выражения."
И я перестала сочинять свои стихи... Мне стало гораздо интересней разгадывать замысел поэтов и писателей, чтобы, пропустив через своё пристрастное восприятие, донести до слушающих ИХ боль, восторг или сомнения... Так начался мой путь к будущей профессии! А Марину понять и исполнять достойно мне долго не удавалось...
"Безумье - и благоразумье,
Позор - и честь,
Всё, что наводит на раздумье,
Всё слишком есть
Во мне, - все каторжные страсти
Свились в одну!"
Много позже (в своей многолетней педагогической практике преподавания сценической речи) отговаривала студенток от исполнения, например, стихотворения "Попытка ревности" из-за несоответствия их внешних и внутренних данных образу цветаевской героини. Поди-ка скажи:
"Как живётся вам с простою
Женщиною? Без божеств?..."
В юности интуитивно воспринимала резкость и эмоциональную насыщенность поэзии Цветаевой, но с годами в профессональной деятельности выработалось строгое правило следовать за автором, принимая ритм стиха, размер, стиль и каждый знак препинания, как задание Поэта читателю и, тем более, исполнителю. Главная задача, тем не менее, не выхолащивать душу из стиха! С "холодным носом" нельзя близко подпускать актёра к высокой Поэзии!
В 60-е годы Поэты собирали стадионы и огромные залы слушателей. Но свои стихи не все могли прочитать так, чтобы их поняли. (Цветаева, кстати, по воспоминаниям современников, прекрасно доносила смысл своих стихов, хотя читала их не по-актёрски!) Но и прекрасные актёры собирали аншлаги на литературных концертах, было много программ на радио и ТВ. Отсутствие таковых сегодня - не есть ли одна из значимых причин потери интереса к чтению у некогда "самой читающей нации"...
А уже в 70-е часто приходилось слышать и от руководства (в лице проректора или заведующего кафедрой марксизма -ленинизма) нарекания за включение в учебный репертуар авторов, уехавших из России. Помнится на заседании жюри реплика в адрес победителя конкурса чтецов, посвящённого юбилею Октября: "Вы что? Специально даёте лучшим студентам стихи эмигрантов? Спасибо, конечно, что Цветаева вернулась в СССР..." И мой резкий ответ: "И по-ве-силась!" Хотя тогда мало знала об остоятельствах её гибели, но чувствовала, что Марина стояла над пропастью и не ПРОСТО ДОБРОВОЛЬНО ушла из жизни.
Ещё во времена запретов на публикации откровений о прошлой нашей жизни поражал моё воображение ДАР ПРЕДВИДЕНИЯ у великих Поэтов! Не зря же о гениях говорят:"Дар Божий!" И возникала жгучая жалость об их судьбах! Сколько ДОБРА и СВЕТА они принесли бы любимой России?!!
Книгу Ариадны Эфрон с воспоминаниями о матери, прочитала ещё в журнальном варианте, а позже узнала, что она, человек одарённый и высокообразованный, в ссылке под Туруханском работала уборщицей в школе, где учительницей была женщина, закончившая лишь семь классов сельской школы...
Только в 90-ом году в серии Библиотека поэта вышел сборник стихов Цветаевой, где впервые были опубликованы многие её стихи и поэмы. Какие горькие откровения и пророчества открылись нам...
"Беды и блажи нА сердце."
Так чувствовала она ВРЕМЯ:
"А этот колокол там, что кремлёвских тяжЕле,
Безостановочно ходит и ходит в груди,-
Это - кто знает? - не знаю - быть может - должно быть -
Мне загоститься не дать на российской земле."
2 июля 1916 г.
"Той России - нету, Как и той меня"... В 22-ом году уезжала не Марина, а "выкорчеванный от дружб и приязней дух"...
"Война, война! - Кажденья у китов
И стрёкот шпор,
Но нету дела мне до царских счётов,
Народных ссор."
16 июля 1914 года за 12 ДНЕЙ до начала Первой Мировой...
Анне Ахматовой: "Вся Ваша жизнь - озноб, И завершится - чем она?" 1915 г.
Александру Блоку: "Думали - человек! И умереть заставили."
Написано 9 мая 1916 г. (по ошибочному известию о смерти поэта), но в 21-ом так и случилось:
"Не проломленное ребро -
Переломленное крыло.
Не расстрельщиками навылет
Грудь простреленная, - не вынуть
Этой пули. Не чинят крыл.
Изуродованный ходил.
Цепок, цепок венец из терний!
Что усопшему трепет черни..."
"Мировое началось во мгле кочевье..."
14 января 1917 г.
"Блещут, плещут, хлещут раны - кумачом.
Целоваться я не стану с палачом"
"И страшные мне снятся сны:
Телега красная,
За ней - согбенные - моей страны
Идут сыны."
Ноябрь 1920 г.
"Поэт - издалека заводит речь.
Поэта - далеко заводит речь."
8 апреля 1923 г.
"Жив, а не умер
Демон во мне!
В теле как в трюме,
В себе как в тюрьме."
5 января 1925 г.
Стихи звучат как заклинание, но какое горькое?!
В моём нынешнем отстранении от любимого дела бередят душу и прозаические, особенные цветаевские строки, в которых тоже бьётся и рвётся её сердце. В них тоже есть ритм её ДУХА во времена "без-временья": "Мир стихов, особый, ни на что не похожий, ничему здесь не соответствующий, в который погружаюсь как в СОН, тоже и так ничему не соответствующий, навстречу (как в колодец) той мне, существенной, насущной, нигде кроме как там не существующей..."
Но о прозе разговор нужен особый...
И ещё вдали от родных мест очень остро воспринимаю все её стихи, обращённые к России:
"Но если по дороге - куст
Встаёт, особенно рябина..."
В этом году здесь, в Мичигане, ранняя весна обманула деревья и они зацвели в марте, а в апреле снегом весь цвет убило... И плоды на ветках так и не появились... В том числе и на рябинах, которые в прошлом году в августе и сентябре так радовали глаз своими яркими гроздьями. И вспоминается моя Цветаева в знаковых, ключевых строчках:
"Красною кистью
Рябина зажглась"...
"Если душа родилась крылатой..."
"Есть счастливцы и счастливицы,
Петь не могущие. Им -
Слёзы лить!...
Мне ж - призвание как плеть -
Меж стенания надгробного
Долг повелевает - петь."
И как тревожно в нынешнее российское НЕ поэтичное время, следить за истерией возле Хамовничев-ского суда с "героиньками" борьбы за свободу после гадких сцен в Храме, но, ОСОБЕННО, после выложенных в интернете этой группой Pussy Riot своих гадких порно-акций в зоологическом музее, снятых ещё в 2008 году.
При всех несправедливостях властей, суда и церкви - НЕЛЬЗЯ превращать эту группу в героинь борьбы за демократию! Это позорно добиваться высоких, якобы, целей такими средствами. И никакими словесами не прикрыть эти отвратительные действия.
И опять пронзительные строки Цветаевой от (дату заметьте!) 26 мая 1917 года:
"Из строгого, стройного храма
Ты вышла на визг площадей...
- Свобода! - Прекрасная Дама
Маркизов и русских князей.
Свершается страшная спевка, -
Обедня ещё впереди!
- Свобода! - Гулящая девка
На шалой солдатской груди!"
Если бы люди прислушивались к Поэтам, каким прекрасным был бы Мир?!!
А ведь ОНИ предупреждали нас в своих пророчествах...
Мечта! Утопия... Спасёт ли Мир красота? Вечный вопрос!
"Нам дар один на долю выпал:
Кружить по душам, как метель..."
И лишь одно предсказание Марины Цветаевой не сбылось:
"Знаю, умру на заре! На которой из двух...
... Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!"
НЕ ДАЛИ! Но... не было в России ЖЕНЩИНЫ ПОЭТА более достойной этого божественного звания! Её стихам жить вечно в душах истинно человечьих!
Нина ПАУЛОВА,
Гранд Рапидс, штат Мичиган,
"Русская Америка, NY"
|
