Все началось с того, что я предложила своему другу поэту Владимиру Друку, потерявшему работу редактора в журнале "Клуб", где он печатал мои статьи о молодой поэзии, пойти на работу в журнал "Пионер". Я знала, что там есть вакансия, а умный и добрый главный редактор Анатолий Мороз мог его взять на работу, так как по-настоящему любил талантливых людей и не обращал внимания на национальный вопрос, столь болезненно порой обсуждаемый в России.
Я позвонила Анатолию Степановичу, он принял Володю, побеседовал с ним и вскоре Володя Друк стал сотрудником редакции. Володю немного смущало, что он, независимый поэт-авангардист, стремящийся дистанцироваться от советской власти, работает в журнале с ортодоксальным советским названием "Пионер". Но в соседнем кабинете сидела Софья Игнатьевна Богатырева, вдова знаменитого переводчика Богатырева, убитого в подъезде сотрудниками органов. Знаток детской поэзии, Софья Игнатьевна, дочь знаменитого издателя эпохи Серебряного века Ивича, была в свое время сердечным другом Иосифа Александровича Бродского, близко дружила с Анной Андреевной Ахматовой и Надеждой Яковлевной Мандельштам. С таким человеком, согласитесь, приятно работать в одной редакции!
Володя только что создал вместе с друзьями клуб "Поэзия", и, очевидно, именно поэтому он горячо одобрил идею поэта и переводчика Николая Ламма (увы! - покойного) создать общество молодых детских писателей. Они пригласили меня в редакцию "Пионера", где тогда служили, и поделились своим замыслом. Меня он, прямо скажем, привел в восторг!
Я незадолго перед этим прочла печальную статистику в журнале "Огонек", которая утверждала, что средний возраст писателя (официального члена Союза писателей СССР) в Москве - 67 лет, в Ленинграде - 64 года. А наша секция детской и юношеской литературы Московского отделения Союза писателей - еще старше. Таким образом, для детей тогда писали даже не мамы и папы, а бабушки и дедушки.
Кроме того, я знала, что меня окружают люди редкого таланта - я открыла их для себя во время Всесоюзного совещания молодых детских писателей, которые почти каждый год устраивал ленинградский журнал "Костер". Неутомимый Святослав Сахарнов, тогдашний главный редактор "Костра", первым увидел в скромных провинциальных литераторах сегодняшних авторов талантливых книг - Владимира Одноралова, Дмитрия Верещагина, Нину Пикулеву…
В Москве и в Ленинграде я также была знакома со многими детскими писателями новой волны, чувствовала их мощный творческий потенциал. Объединить их по примеру обэриутов (я написала тогда несколько статей о Данииле Хармсе и хорошо представляла, как рождалось это легендарное созвездие талантов) в неформальное литературное общество - это задача мне показалась заманчивой. И мы - Николай Ламм, Владимир Друк, Юрий Нечипоренко - начали писать манифест - каждый сочинял по абзацу, а потом я дорабатывала общую канву, консультируясь с Львом Яковлевым и прозаиком Борисом Минаевым.
Нас согревала мысль, что наши тексты - благодаря отваге и в хорошем смысле авантюризму главного редактора А.С.Мороза - будут напечатаны огромным тиражом в специальном номере журнала "Пионер", посвященном литературному обществу "Черная курица".
Номер открывался манифестом, но каждый из нас, согласно концепции номера, разработанной нами же, должен был написать исповедальный монолог, чтобы быть ближе и понятнее читателю-школьнику.
У нас не было одного вожака - нас было несколько - признанных лидеров "Черной курицы". Лев Яковлев, Борис Минаев, Николай Ламм, автор этих строк - у каждого из нас были свои возможности и литературные связи, и мы готовы были достойно служить детям (оправдывая их доверие и любовь ко всему сказочному и непричесанному), нашему литературному делу, великой отечественной литературе.
Когда мы писали манифест, я продолжала все время вспоминать обэриутов - их шутливо-игровое общение между собой. Я хорошо понимала, что мои друзья - Саша Дорофеев, Володя Друк, Коля Ламм, Лева Яковлев, Марина Москвина, Марина Бородицкая, Боря Минаев, Юрий Нечипоренко, Светлана Винокурова - ничуть не менее талантливы, чем Даниил Хармс, Николай Олейников, Александр Введенский, Евгений Шварц, Николай Заболоцкий или Николай Чуковский.
Я понимала, что каждый из моих тридцатилетних коллег пишет тексты, которые останутся в детской литературе. И я постоянно пыталась это доказать в своих статьях и заметках. На прохладновато-насмешливые вопросы заведующей отделом критики всесоюзного журнала "Детская литература" Софьи Анатольевны Николаевой: "Есть ли новая волна в детской литературе и, если есть, то хватит ли там имен и личностей, чтобы посвятить им спецномер журнала?" - я отвечала с забавным для нее энтузиазмом.
Список новых имен и фамилий писателей старшего поколения, готовых благословить молодое дарование, был мною составлен, передан в отдел критики. И - о радость! - спецномер "ДЛ", посвященный молодой литературе, вскоре вышел в свет. О Сергее Седове там писал Роман Сеф, о Борисе Минаеве - Сергей Иванов, о Марине Бородицкой - Софья Богатырева, о Саше Дорофеева - я...
В дубовом зале ЦДЛ на презентации своей первой книги я прочитала не вошедшее в книгу эссе о творчестве Александра Дорофеева (я писала его для "молодежного номера" "ДЛ") - тогда молодого прозаика, сотрудника журнала "Мурзилка". Значительность его литературного дарования была очевидна уже тогда, и я хотела убедить в этом наших общих друзей.. Я рада, что спустя 20 лет Саша, вернувшийся из Мексики, автор многих книг для детей и романов для взрослых, поместил этот давний текст, во многом оказавшийся пророческим, на свой сайт.
После выхода спецномера журнала "Пионер" в 1990 году мы решили проводить презентации в разных городах России и СССР, представляя новую волну в детской литературе - свою "Черную курицу". Я организовывала эти встречи через своих друзей - писателей старшего поколения. Мы побывали в Волгограде, Владимире, Суздали, Баку, Ташкенте, Ленинграде, станицах Брюховецкая и Полтавская Краснодарского края.
Никогда не забуду, как мы выступали в детском доме под Владимиром.
Мы добирались туда три часа на автобусе, а, приехав, узнали, что в последний раз писатели переступали порог этого печального госучреждения 20 лет назад. Мы пытались рассмешить и одарить книгами и журналами притихших "государственных" детей с печальными глазами. Мы вошли в детскую спальню, похожую на казарму, где стояло двадцать узких, маленьких, тщательно застеленных кроваток, а между ними на веселых горшках в крупный красный горошек сидели шесть русоголовых братьев Степановых: мал мала меньше - одинокая сильно пьющая разбитная мамашка недавно сдала всех шестерых в этот детский дом…
Боря Минаев вдруг быстро вышел в коридор, и я заметила на его глазах слезы…
А потом Тим Собакин стал главным редактором журнала "Трамвай". Он взял, по моей просьбе, в редакцию Наталью Алееву, и в журнале появилась первая в истории постсоветской детской журналистики православная рубрика. Теперь все молодые писатели из "Черной курицы" постоянно печатались в "Трамвае", и многие мои сегодняшние студенты, аспиранты и ученики признают, что "Трамвай" тех лет сформировал их литературные вкусы и пристрастия.
На каком-то этапе для нас стал важен общественный статус. Меня и Володю Друка приняли в Союз писателей СССР по результатам всесоюзного совещания молодых писателей в 1988 году. И мне казалось, что многие члена нашего общества "Черная курица" давно стали профессиональными литераторами, чье присутствие способно укрепить любой творческий союз. Поэтому, когда я от поэта Ефима Бершина узнала, что Евгений Евтушенко (на дворе стоял август 1991) готовит прием в Союз писателей СССР единым списком - решением общего собрания большого зала ЦДЛ - группы молодых литераторов, пишущих для взрослых, то сразу поняла, что у детских писателей, если не сделать каких-то решительных шагов, есть все шансы остаться незатронутыми этой достойной инициативой.
И тогда я решилась на такой неожиданный ход - в духе времени. Составила список из 10 человек (в который вошли Лев Яковлев, Борис Минаев, Тим Собакин, Сергей Седов, Юрий Нечипоренко и другие мои литературные братья по "Черной курице") и с этим списком обошла самых авторитетных писателей старшего поколения - с просьбой ходатайствовать перед секретариатом Союза писателей СССР о приеме группы талантливых детских писателей в наш профессиональный Союз.
Этот самодеятельный список подписали Валентин Берестов, Роман Сеф, Сергей Иванов, Яков Аким, Леонид Яхнин - замечательные писатели, любившие и знавшие лучших молодых писателей новой волны.
Писательское собрание в Большом зале ЦДЛ было бурным и долгим. Не меньше 4 часов я стояла между рядами - в зале не было свободных мест. А когда Евгений Александрович, завершая собрание, стал зачитывать список вновь принятых в Союз решением авторитетного собрания молодых писателей, я подошла к сцене и сказала ему: "А детских писателей опять забыли!" и сразу протянула список.
Увидев на нем подписи-рекомендации хорошо известных ему писателей, большая часть из которых была лауреатами Государственной премии, Евтушенко сказал, что достойные поручители позволяют не сомневаться в творческой одаренности молодых литераторов и составленный мною список был приложен к общему списку принятых в Союз писателей СССР, а фамилии счастливчиков тут же зачитаны неутомимым Евгением Александровичем. А членство в Союзе в то время значило весьма многое, открывая иные возможности…
Теперь мы мечтали создать свое издательство, а значит, нужно было помещение. И в один прекрасный день Лева Яковлев, Юрий Нечипоренко и я пошли к возглавившему им же придуманный Международный фонд детского кино Ролану Быкову. Мы рассказали о существовании "Черной курицы" и попросили дать на льготных условиях хотя бы одну комнату в солидном шестиэтажном доме, который занимал его фонд, также опекающий искусство для детей. Самое удивительное, что, поговорив с каждым из нас троих, Ролан Быков принял решение поддержать "Черную курицу", предоставил нам большую комнату на третьем этаже и на долгие годы стал другом поэта Левы Яковлева.
Я и двадцать лет назад гордилась своим поколением, и горжусь им сейчас. Убеждена - почти каждый, кто пришел тогда в "Черную курицу", состоялся в литературе.
Очередной роман Марины Москвиной (мои статьи, кстати, о ее творчестве выходили и в Польше, и в Болгарии) сегодня становится событием уже во взрослой литературе и печатается в лучших "толстых" журналах - "Знамени", "Дружбе народов", "Юности". Написанные двадцать лет назад ее сказки, повести, рассказы с успехом переиздаются, чисто учеников и поклонников множится. Я была в составе солидного жюри, и мне удалось отстоять Маринину кандидатуру - она вполне заслуженно получила диплом Андерсена.
Точно также мое предложение как члена жюри премии "Алые паруса" дать премию Марине Бородицкой за сборник стихов "Прогульщик и прогульщица", в который вошли тексты, любимые мною еще двадцать лет назад, было поддержано коллегами, и Марина получила эту престижную премию.
Лева Яковлев по-прежнему стоит во главе действующего издательского центра под одноименным названием, выпущено множество сборников стихов, его школьные частушки стали школьным фольклором, в течение пяти лет Лев выпускал остроумный и информативный детский журнал "Вовочка", написал в соавторстве с сыном Петром два тома фэнтези, соперничая с "Гарри Поттером".
Саша Дорофеев - любим и признан множеством читателей и профессионалов-литераторов, его мексиканские сказочные повести - украшение журнала "Мурзилка". Во время организуемых мною при поддержке болгарского издательства "Аксиос" (точнее, его директора, авторитетного литературоведа, читающего курс детской литературы в Шуменском педагогическом университете Ивайло Петрова) очередных Дней русской культуры в Шуменском регионе проза Дорофеева и он сам имели оглушительный успех, хотя рядом были такие талантливые "взрослые" авторы, как Татьяна Набатникова, Светлана Василенко, Константин Паскаль…
К сожалению, рано ушел из жизни талантливейший Коля Ламм. Как нам не хватает его сегодня! Он жил и писал играючи, весь светился добротой, талантом импровизатора, глубоким ясным умом…
Вот одно из его стихотворений:
Портной по имени Лопух
В одной стране,
в стране одной,
а может, даже в двух
жил удивительный портной
по имени Лопух.
А звали все его Лопух,
представьте-ка,
за то,
что он для комаров и мух
шил шляпы и пальто.
Хотя давно известно нам
от наших мам и пап:
пальто не нужно комарам,
не носят мухи шляп.
А он, позавтракав слегка,
садился за дела.
Была легка его рука,
быстра его игла.
Кричали все ему:
– Постой!
Да ты и впрямь – Лопух!
Но шил,
и шил,
и шил портной,
к чужим советам глух.
И на него со всех сторон
махнули все рукой:
мол, недалек,
и несмышлен,
и неумен портной.
Я тоже так ему кричал,
но, знайте,
только что
я муху в шляпе повстречал
и комара в пальто.
И значит,
что в стране одной,
а может, даже в двух
еще живет
и шьет
портной
по имени Лопух.
... Не торопясь, пишет свою психологическую, полную тайных драм детской жизни прозу Боря Минаев. Его книга "Детство Левы" была замечена подлинными любителями хорошей прозы и отмечена премиями. Его роман "Психолог" также тронул меня до глубины души.
Мы оказались два года назад вместе в составе "Литературного экспресса", представлявшего современную словесность на огромном отечественном читающем пространстве - от Екатеринбурга до Красноярска, и я еще раз убедилась, что Боря - достойный наследник таких блистательных драматических талантов, как Николай Дубов, Радий Погодин, Владимир Железников.
Лола ЗВОНАРЕВА,
доктор исторических наук, Академик РАЕН,
секретарь Союза Писателей Москвы,
"Русская Америка, NY"
Рисунок художника:
Максима МИТРОФАНОВА
|
