Со времени народного восстания, которое всего лишь за пару дней 6-7 апреля смело с политической сцены республики режим Бакиева, прошло почти два месяца. Пришедшее ему на смену Временное правительство во главе с Розой Отунбаевой беспощадно расправилось с остатками бакиевской власти.
В своем необольшевистском запале "новопришельцы во власть" разогнали даже национальный парламент. При всех издержках, связанных с его избранием, он тем не менее имел вполне легитимный статус. В сложившихся критических условиях этот парламент мог бы своим решением легитимизировать Временное правительство. Этого не произошло. Единственный орган государственный власти в республике оказался в правовом смысле нелегитимным и существует вне рамок Конституции. Это делает обстановку в республике крайне неустойчивой, приводит к возникновению в ней предпосылок для хаоса.
Бакиевский режим привел страну в состояние острейшего кризиса, поставил в конечном счете под вопрос само выживание киргизской государственности. Беспросветной выглядит ситуация в социально-экономической области. Страна бакиевским кланом разворована. Нарастает нищета населения. Народ разуверился в государственной власти. Жизнедеятельное население ищет выход в трудовой миграции в Россию и Казахстан, за счет которой формируется основа государственного бюджета. Прекратился поток иностранных инвестиций. Фактически создалось положение, когда хаотическая линия "спасайся кто как может" стала в человеческом поведении определяющей.
Оставшиеся от Бакиева завалы предстоит долго разгребать. Априори предполагается, что костяк будущей команды, которой предстоит вывести республику из провала, составят члены Временного правительства. Между тем это правительство, как в целом, так и на уровне отдельных фигур, вряд ли можно признать адекватным своему предназначению. По входящим в него персоналиям оно представляет из себя сборище личностей, не связанных общими идейными взглядами и программными целями. За рядом его членов тянется сомнительный шлейф из прошлого, в том числе связанный с принадлежностью к высокой партийной номенклатуре советских времен. Главное же на сегодня состоит в том, что "временщики" на определенных этапах верно служили свергнутому ими же Бакиеву. Внешне это выглядит как бунт бывших слуг против своего хозяина.
Временное правительство взяло курс на радикальное изменение конфигурации управления государством. Подобных экспериментов, когда страну в одночасье волюнтаристски бросают из президентского в парламентское состояние, мир еще не видел. И снова, как это не раз бывало в бакиевское пятилетие, новые политические проекты разрабатываются келейно и навязываются народу в условиях чрезвычайщины.
Наблюдая за происходящими в настоящее время внутренними процессами в Киргизстане, международное сообщество, похоже, застыло в ожидании. Под влиянием доносившегося из Бишкека звона бакиевских фанфар в мире складывалось представление, что дела в республике идут успешно и ей уготовано светлое демократическое будущее. Эксперты же, хорошо понимающие суть дела, предпочитали - в силу политкорректности или по иным беспринципности соображениям - помалкивать. "Заговор молчания" был прерван лишь после 6-7 апреля с.г. Оказалось, что даже для такого столпа демократии, как США, вопрос о демократическом развитии Киргизстана уходил на задний план на фоне забот о сохранении своей авиабазы в "Манасе".
На сегодня меня прежде всего заботят явления возросшие в политической дезориентации общества. За годы моего президентства в 1990-2005 годах республика решительно порвала с советским авторитарным наследием и прошла наиболее важный первичный путь демократического строительства. Достижения республики в этой области широко признавались: за ней закрепился статус "островка демократии" в регионе. В основе моего подхода к демократическому развитию лежало стремление вести дело соразмерно с готовностью общества к новым переменам. "Стабильность и эволюция лучше, чем революция" - этот девиз был для меня императивом. Принятая в те времена Конституция республики определяла - с учетом опыта передовых в демократическом отношении стран и киргизских национальных традиций - гармоничную систему взаимодействия различных ветвей власти, гарантии соблюдения демократических свобод и прав человека.
Не все развивалось гладко, но дело шло в правильном направлении. Государственный переворот 24 марта 2005 года сорвал поступательно развивавшийся демократический процесс. Новая бакиевская власть сделала все возможное, чтобы очернить и оболгать итоги беспримерных полуторадесятилетних народных усилий. Ушаты грязи и клеветы вылились на меня как первого президента республики. Все сделанное ранее было опорочено. Под Бакиева была переписана Конституция, сформированы новые структуры власти. Вершиной демократических достижений была объявлена мартовская 2005 года "тюльпановая революция". Совершенный тогда антиконституционный государственный переворот с опорой на насилие превозносился как передовой образец. Новый правитель шаг за шагом укреплял свои автократические позиции. Дело явно шло к ханской власти. Народное восстание в апреле с.г. решительно отторгло бакиевский период в современной киргизской истории. Стало ясно что главная беда, которую принес режим Бакиева, состоит в инфицировании киргизского национального организма вирусом насилия, вседозволенности, политического и правового нигилизма. Возникла вера в возможность решать любые сложные вопросы государственного строительства уличными методами с опорой на охлократию и поддержку криминалитета. Недавно в Центральной Азии и окружающем регион пространстве с большой тревогой была воспринята вспышка полиомиелита в Таджикистане. Бакиевский вирус насилия неизмеримо страшнее.
После двух катаклизмов, которые по вине Бакиева и его клевретов пережил Киргизстан в последнее пятилетие, идеологи Временного правительства представляют ныне новую схему государственного устройства страны по типу парламентской республики. Предлагаемая в новом варианте Конституции, которая 27 июня выносится на референдум, линия на создание в Киргизстане парламентской республики предусматривает наделение депутатского корпуса всей полнотой полномочий с приданием президенту чуть ли не декоративных представительских функций. На ключевое место выдвигается премьер-министр и правительство. При этом ссылаются на опыт ряда благополучных стран, в которых государственная жизнь держится на превалирующей роли парламента. Забывают, что многие из таких стран шли к парламентской системе власти столетиями преимущественно благополучной жизни.
После принятия новой конституции может сложится следующая любопытная ситуация: назначается наделенный самыми широкими полномочиями премьер-министр. Он является ставленником парламента и опирается на парламентское большинство, состоящее с высокой вероятностью из представителей его партии. Резко усекаются полномочия президента. Ранее в бакиевские времена существовала фигура президента, формально опирающегося на парламент, где главенствовали представители пропрезидентской партии. Усеченными же были фун-кции правительства. В чем разница между этими двумя системами? Только в том, что фигура на вершине власти вместо президента станет в новой ситуации называться премьер-министром. Меняется лишь название поста. От перемены слагаемых сумма, как известно, не меняется. Где гарантия, что новый премьер-министр не трансформируется в нового диктатора? Если же в новом парламенте будет коалиция из нескольких политических партий, то вполне возможно, что их руководители - новоявленные парламентские манапы передерутся в схватке за власть. И эта драчка будет для страны пострашнее всех иных бед.
Политическая практика не придумала лучшей "формулы власти", чем разделение ее ветвей, разумеется, при условии, что каждая из них привержена демократическим ценностям и твердо следует им на практике. Исхожу из того, что в государстве должны одновременно функционировать сильный президент, сильный парламент, сильное правительство, сильное гражданское общество с обязательным участием сильной оппозиции. Вырвите хотя бы одно звено и вы получите, особенно в постсоветском мире, ущербную конструкцию власти с уменьшенным числом опорных элементов. Предложенная "временщиками" новая организация власти опять-таки подстраивается под интересы людей, оказавшихся ныне по воле судьбы на вершине властной пирамиды, в составе Временного правительства. При всей важности системного фактора решающая роль должна принадлежать кадрам новой формации, твердо приверженным демократическим ценностям. С ними на сегодня в республике дефицит из-за отторжения их режимом Бакиева.
Меня как государственного деятеля, отдавшего четырнадцать лет служению родной республике на посту главы государства, в настоящее время больше всего беспокоит ситуация в сфере межрегиональных и межнациональных отношений. Бакиевский режим создал обстановку, когда по контрасту с первым периодом государственной независимости стали проявляться противоречия между Севером и Югом страны, возникли трудности в межнациональных отношениях. Иначе как преступными нельзя назвать попытки находящегося ныне в Минске Бакиева и членов его семьи провоцировать межрегиональную рознь, сеять семена раздора между киргизами и узбеками в южных областях.
Сказанным выше я пытаюсь продемонстрировать предельную сложность нынешней ситуации в республике. Социально-экономические беды чреваты, как известно, тяжкими последствиями, но человеческие усилия способны найти из них достойный выход: "воля и труд человека дивные дива творят" - писал великий русский поэт Некрасов. Намного сложнее проблема умиротворения в отношениях между регионами и этническими группами. В свое время весьма позитивную роль сыграла провозглашенная мной национальная идея "Киргизстан - наш общий дом". Оставаясь оптимистом, я все же верю, что моя родная страна удержится от сползания в пропасть. В нашей многовековой истории были куда более трудные времена. Но народ выдержал, сохранив свою государственность. Речь идет о силе внутреннего духа киргизов, их способности достойно отвечать на вызовы времени. Никто кроме самого народа Киргизстана не может обеспечить выход республики из беды.
В создавшихся ныне критических для Киргизстана условиях важнейшую роль способен сыграть дополняющий внутренние усилия внешний фактор, позиция тех сил, которые в той или иной мере связаны с Бишкеком. Влияние их может быть разным. Одно дело подтолкнуть ослабевшего в сторону пропасти и тем самым обречь его на погибель. И другое дело - отнестись к нему как к партнеру, которому для выживания и движения вперед требуется реальная, причем далеко не гигантская помощь.
Не могу без горечи не сослаться на собственный опыт. Весной 2005 года некоторые организации под предлогом развития демократии сыграли свою роль в сокрушении акаевской власти, поддержав т.н. тюльпановую революцию. Произошедшая тогда дестабилизация аукнулась через пять лет гигантским потрясением, потенциально способным перекинуться на другие части Центральной Азии. Перспектива возникновения в пожароопасном регионе "нового Афганистана" в этом случае стала бы реальностью. Остановить опасное развитие событий является для Вашингтона делом чести. Исключительно важно при этом не делать Киргизстан ристалищем для противостояния Соединенных Штатов и России. Хорошо зная внутренние пружины могу с уверенностью сказать, что обеспокоившие Вашингтон трудности с авиабазой "Манас" создала не Россия. Это сделал Бакиев, пытавшийся выторговать из столкновения Москвы и Вашингтона вокруг "Манаса" немалые финансовые выгоды для своего семейного клана. Один из политологов так определил подобную бакиевскую позицию: "и нашим, и вашим за пятак спляшем". Любые внешние попытки потеснить Москву в Киргизстане или других частях постсоветского пространства вряд ли способны в долгосрочном плане увенчаться успехом. За плечами россиян, киргизов, узбеков, казахов, туркменов, украинцев, белорусов и других народов стоит многовековое соседство на общей евразийской земле, близость культур и народных традиций, совместно пролитая кровь в борьбе с фашизмом, укрепляющиеся из года в год кровные связи. В своей совокупности наши народы представляют собой (по выражению историка Н. Верта, известного во всем мире своей книгой "История советского государства") исторический "социум общей судьбы". При всей метафизичности этого понятия подобный социум является реальным фактором, по-братски стягивающим постсоветские народы в один прочный узел.
Наилучший способ в нынешней ситуации помочь Киргизстану от сползания к хаосу - это сложение на дружественной основе российских и американских усилий. Это окупится для той и другой стороны сторицей.
Аскар Акаевич АКАЕВ,
первый президент Кыргызстана,
для "Русской Америки, NY"
|
