В штате Нью-Йорк, совсем недалеко от Канады в непосредственной близости от озера Онтарио, есть прелестный город Рочестер, о котором мало пишут в русскоязычной прессе. Первые европейские поселения, как почти везде, обустроили здесь колонисты - пуритане.
8 ноября 1803 г. полковник Натаниэль Рочестер (Nathaniel Rochester, 1752–1831) со своими сослуживцами и друзьми приобрел 100 акров земли вокруг реки Дженеси \Genesee, увидев возможности использования водопада в развитии будущей гидроэнергетики. High Falls— один из трёх крупных водопадов реки, его высота достигает 29 метров. С тех пор местечко стали называть деревней Рочестер. К 1821 году Rochesterville вошел в состав графства Монро.
В 1823 году инициатива основателя города завершилась важным результатом - по реке был проложен канал Эри, который соединил водное пространство цепи Пальчиковых озер с Гудзоном и открыл новую страницу в истории. К 1834 году население города составляло 12 тыс. человек.
Одно из первых наименований Рочестера -"'молодой лев Запада", затем он стал известен как "город муки", поскольку к 1838 году превратился в крупнейший центр мукомольной продукции в Соединенных Штатах: мельницы работали на энергии водопадов, готовая продукция доставлялась в разные точки водным путем по Эри-каналу.
Развитие земель Рочестера на основе пищевой, легкой и в дальнейщем химической промышленности влекло сюда эмигрантов как магнитом. Работая на фабриках, производящих жизненные и понятные каждому продукты, переселенцы находили возможность быстрее приспосабливаться и обеспечивать себя необходимым.
Как грибы появлялись мастерские, открывались лавки, появлялись новые отрасли и давали рабочие места.
Удвоив население к 1848 году, Рочестер стал первым городом, возникшим в результате экономического подъёма Америки. К середине 19-го столетия город стал приобретать новое лицо - появляется целый бизнес, посвященный куклам, игрушке и детям. Отсюда в другие регионы США стали экспортировать товары для детей, фрукты, цветы, одежду и обувь. Вокруг жилых кварталов появились парки и сады. Их количество дает право называть Рочестер еще и "Цветочным городом". Сегодня Музей игр Стронга в Рочестере единственный в мире, полностью посвященный влиянию игр и игрушек на американскую культуру. Более 500 000 экспонатов музея включают самую большую в мире коллекцию кукол и всевозможных развлечений. Но когда-то даже для мякгих "оловянных" солдатиков понадобились пуговицы, не говоря о мужском костюме, на котором они впервые засияли: ведомственные пуговицы использовались для мундиров различных министерств, городских управ, армейских и флотских частей, учебных заведений и т.п.
Пуговица - бытовая мелочь, однако ее история перекликается, например, со знаменитым Зингером. Кто же не вспомнит швейную машинку всех времен и народов?
Исаак Меррит Зингер появился на свет в далеком 1811 году, в небольшом городке Трой в штате Нью-Йорк в семье эмигрантов из Германии. Когда Исааку исполнилось 10 лет, его родители развелись. Отец женился повторно, но отношения с мачехой у мальчика не сложились. Двенадцати лет отроду он бросил школу и сбежал в город Рочестер. Так Зингер начал свою трудовую деятельность, подмастерьем у местного механика. В дальнейшем ремонтируя громоздкие и неудобные швейные машины, Исаак Меррит столкнулся с темой пуговиц, размышлял о скорости их пришивания. Дальше вы знаете.
Ткачество тоже связано с пуговицами. Текстильная индустрия получила толчок через движение по защите прав женщин работать и носить удобную одежду, возникает целое явление женской моды, ее отстаивают суфражистки, проводят митинги и образовательные акции. В Рочестере в течение нескольких лет жила и работала ткачихой анархистка Эмма Голдман. Так что благодаря и ее усилиям к концу 19 века блузки, жакеты, пальто становятся повседневной одеждой для широких социальных слоев. Без пуговиц обходиться стало совсем невозможно. Вот когда ими стали пользоваться женщины, в борьбе завоевашие право называться труженицами фабрик!
И все же от пуговиц Рочестер перешел к более серьезным производствам и открытиям. Предприниматель Истман Кодак основал тут всемирно известную Eastman Kodak Co. Разбогатев, Джордж Истман стал главным филантропом города и прежде всего университета и его музыкального отделения - Eastman School of Music. Свой дом, построенный в 1905 году, г-н Кодак, завещал университету и распорядился, чтобы он являлся резиденцией ректората. В этом доме Истман прожил до 1932 года. Растущие расходы на содержание дома заставили руководство проеобразовать это место в "музей фотографии и связанных с ней занятий". Так специализированный музей стал одной из визитных карточек города.
Вслед за "Кодак" появились в Рочестере Бауш энд Лом \ Bausch & Lomb и корпорация Ксерокс \Xerox Co. Сегодня это тоже история. На наших глазах некогда гиганты вышли из бизнеса и мы наблюдаем – разрушат здания или превратят их в музеи. Из некогда крупнейших фирм работодателей на уровне остался лишь Вэгманс Фуд Маркетс\ Wegmans Food Markets Inc. - гордость местных жителей.
Одна из особенностей Рочестера - построенное и ушедшее в небытие за ненадобностью метро. Представляете, метрополитен функционировал на радость горожанам с 1927 года по 1956 год, а затем перестал себя окупать, власти его закрыли и никто не пожалел о таком решении!
С историей Рочестера я познакомилась, побывав там по приглашению клуба авторской песни. Вместе с Борисом Борукаевым мы провели там поэтический концерт и рассказали о своей деятельности.
Президент клуба - Вячеслав Рутман, автор и великолепный исполнитель, человек артистической души, обеспечил нам полную техническую поддержку, за что ему огромное спасибо. Организаторы концерта - Ирина и Леонид Шадунские, историки, стали нашими эксурсоводами, рассказали и показали свой город, который открыл для нас свои тайны.
Выступление мы начали с темы эмиграции, которая отражается не только в работе архива, который мы собираем и сохраняем, но и в наших стихах и песнях:
Виктория Курченко-Сизова. Эмиграция
Эмиграция – геенна, пожирающая души,
Звуки, мольбы и надежды и неслышащие уши
Чуждый ропот, запах чуждый, неродное обретенье,
Опыт дикий, больный, нужный, дух нестиховытворенья.
Эмиграция – удача, принесенная ветрами,
Новизна переселенья, в генах где-то за веками
Ломка памяти, край света с колеи сошедшей жизни,
И забытый сон сонета, дань священной укоризне.
Камень, выброшенный в небо
Не летит, к несчастью вечно,
Не становится звездою
на своем пути безвстречном…
Эмиграция – судьбина, а ее не судят в раже.
Переносят, пере-могут,
Нестерпимо если даже.
И пускай теперь спокойно рдеют кладбища просторы
И уютные могилы так притягивают взоры,
Все равно, нутро желает тело принести в Отчизну,
Эмиграция не знает сокровенную харизму…
Житие на стыке граней,
Напряженье, блики, чудо,
Нить безвременных сгораний,
И пустых свершений люда.
Борис Борукаев. Далеко далеко далеко (песня)
Далеко‚ далеко‚ далеко
за соленым от слез океаном‚
повидавшим немало разлук
и хранящим их горечь на дне‚
где удачу поймать нелегко‚
где надежда покрыта бурьяном‚
мой навеки единственный друг
безутешно тоскует по мне.
Ну когда же‚ когда же‚ когда
в этом мире исчезнут границы,
и смыкаться начнут берега‚
приближая любимых людей?
Я хочу‚ как ночная звезда‚
как ветрами пропахшая птица‚
хоть бы изредка падать в снега
непутевой Отчизны моей.
А потом‚ а потом‚ а потом
выбираться‚ смеясь‚ из сугроба
и смотреть: вот на громкий мой смех
друг бежит‚ выбиваясь из сил.
Мы в обнимку‚ как прежде‚ пойдем
и теперь хохотать будем оба
над бессильем и глупостью тех‚
кто когда-то нас с ним разлучил.
В общении с замечательными людьми, с которыми нам удалось познакомиться, мы коснулись Пушкинского общества Америки и с удивлением узнали о том, что до недавнего времени в Рочестере жила младшая дочь Константина Бальмонта и Дагмар Шаховской - Светлана Константиновна Шейлз.
Одна из активистов клуба авторской песни Рочестера Нонна Серосян нам рассказала, что в театре, в помещении которого мы побывали накануне, выступал С.В. Рахманинов. При проверке исторических материалов все сведения подтвердились. В 30-е годы Рахманинов много работал и выступал, перезжал из города в город.
Концертный сезон 1932/33 годов особенно был напряжённым: пятьдесят два концерта в США, кроме благотворительных концертов в Лондоне, Берлине, Париже, Праге. В Париже и Праге Рахманинов играл только в пользу русских безработных, в других городах сбор делился между русскими и другими местными эмигрантами. В США Рахманинов помогал многим культурным организациям, в том числе нашему Пушкинскому обществу, был хорошо знаком со всеми, кто пропагандировал творчество А.С. Пушкина. В недавно опубликованной переписке Рахманинова и Альфреда Свана есть такое упоминание: "3 марта 1933 года Рахманинов писал нам из Рочестера: "Глубокоуважаемые Гуси-Лебеди! (Сван\ swan — по-английски "лебедь") мы приезжаем в Филадельфию в день концерта в 12 часов дня, и уезжаем после концерта в 12 часов ночи того же дня, ибо на следующий день концерт в Бостоне".
Наш друг Леонид Шадунский, не раз обращал внимание, демонстрируя достопримечательности, что фестиваль сирени - один из ежегодных праздников Рочестера. Из окна автомобиля мы увидели лишь заснеженную рощу зимних кустов. В холодное время года парк кажется непримечательным, однако в нем собрана крупнейшая в мире коллекция сирени. Начало закладки садовой зоны относится к 1880 году. Искусная планировка принадлежит архитектору Фредерику Олмстеду, также автору Центрального парка в Нью-Йорке. Этот оазис превратился в естественный хоровод цветов и деревьев, размещенный в центре Большого Рочестера. В 1905 году в нем был проведен первый праздник – Сиреневое Воскресение. Росла коллекция сирени, а вместе с ней росли и масштабы праздника – Дни Сирени, Неделя Сирени и, начиная с 1978 года образовался 10-дневный международный фестиваль сирени. Рахманинов не зря приезжал в Рочестер весной, сирень - это его любимый цветок. Отсюда из Рочестера его правнучка Натали Ванамейкер Хавьер повезла саженцы растения в Россию в дни 140-летнего юбилея композитора, она посадила их у памятника в Великом Новгороде, на родине своих предков.
Виктория Курченко-Сизова. Рождение музыки
Рожденье музыки – рождение Вселенной
Поток из нот несом волною пенной,
Звучал аккордом бушующего мира
Рожденью музыки предшествовала лира?
Конечно, нет. Ни лиры, ни сатиры
Еше не населяли гор Пальмиры
В идеях не витали… Боль, истома.
Но шум воды под грозные раскаты грома
Писал прелюдию для Ветра в Бесконечность.
Из немоты глас доносился в поднебесье
И воозвращался, разливаясь гладью моря.
Как вдруг, из неоткуда с горем споря,
Переливалася в опусы магических мелодий.
И путь был найден …
Ужель влюбилась в Звук тогда сама Природа?
Тишь отступила - с колестницы пала Ода,
Предвидев пение без аллегорий Слуха.
Присутствие тут от Святого Духа….
И стало нечто музыкой, и мукой
И наслаждением.
Музыка всегда идет об руку с любовью, особенно в "Цветочном городе" Рочестер, на фестиваль которого мы обязательно приедем еще.
Борис Борукаев. Барышня, цветы и мечты (песня)
Барышня сидела у окна.
Юная и в помыслах святая.
Вдаль глядела, живо представляя,
как с любимым встретится она.
Вот он, проводящий жизнь в седле,
статный капитан... майор... полковник,
бросит ей цветок на подоконник –
символ чувств высоких на Земле.
Нет... Заморский царь пришлет цветы
с просьбой поскорей к нему явиться,
дабы стать могла она царицей,
все осуществив свои мечты.
Нет... На огонек зайдет поэт.
Встанет в восхищенье на колено
и приподнесет ей несомненно
самый восхитительный букет.
Пьяный от любви, как от вина,
с Музою на «ты», напишет сразу
стих, что начинаться будет фразой
«Барышня сидела у окна...»
Виктория КУРЧЕНКО,
президент Пушкинского общества Америки,
декабрь 2014 год
Фото: Борис Борукаев и Виктория Курченко
Для "РА NY"
|
