Владимир КОБЛОВ: Два рассказа
Коблов Владимир Михайлович. Поэт, писатель. Член Московской городской организации Союза писателей России, Академии российской литературы, Академии поэзии, Международного сообщества авторов «Арт-салон Фелисион», ЛИТО «Свиток» (г. Сергиев Посад). Участник проекта Союза творческих сил «Москва поэтическая». Руководитель ЛИТО «Виток» (г. Пересвет). Автор четырёх сборников стихов, одного – рассказов, и более семидесяти публикаций в коллективных и периодических изданиях. Творческая деятельность отмечена литературными наградами МГО Союза писателей России.
Кузьма
***
Он привлёк к себе внимание сразу. Ещё бы, таких густых рыжих волос на теле здесь ни у кого не было, а походка… В ней чувствовалось столько независимости, что можно было поделиться ею со всеми, и ещё бы осталось достаточно. Чётко зная, зачем пришёл, выбрал на пляже свободное место. С удовольствием расположился на песке, предоставив солнцу тело. Но харизму не снимешь с себя, уложив рядом, придавив камешком. Потянулись к нему люди, среди них и я подошёл.
Сколько в яркий солнечный день августа на пляже пансионата «Звезда» хутора Рожок, что на берегу Азовского моря под Таганрогом, людей, а его одного стали угощать различными вкусностями и питьём. Он с удовольствием вкусил двух маленьких сушёных рыбок, от пива отказался, а вот воды испил. Почему-то дети радовались больше всех, пытаясь с ним даже поиграть, а взрослые большей частью стояли в некотором отдалении. Повозившись с детьми, уверенно встал и пошёл к морю. Зайдя по пояс, позволил трём волнам перекатиться через себя. Выйдя на берег, мокрый и довольный, стряхнув с себя излишнюю влагу, не прощаясь, двинулся в сторону дыры в ограде прибрежного пансионата.
В десяти метрах от неё на склоне лежал бетонный блок с гладким верхом. Он забрался на него, сел и закрыл глаза.
Поскольку его никто не провожал, я решился подойти один, что и сделал.
– Кузьма, – протянул он в мою сторону правую переднюю лапу.
– Валерий, – пожал её я.
– Приходите сюда завтра утром пораньше. Пообщаемся, – последовало от него приглашение.
– Хорошо, приду, – согласился я и подумал, что на пляже он не произнёс ни слова…
***
Утро – понятие растяжимое. Может, это пять часов, а может и половина пятого. Ладно, встану в половине шестого, а там видно будет.
На пляже в шесть утра почти пустынно, на берегу – только трое человек в разных местах.
– Доброе утро, – киваю я новому знакомому, сидящему в одиночестве. – Не опоздал?
– Утро-то доброе, – отвечает он мне, не глядя в мою сторону. – Но для бесед поздновато будет.
– Почему? – не понимаю его я.
– Люди. День разгорается, люди собираются, поговорить не дадут.
Я оборачиваюсь вокруг: уже пятеро на берегу, кроме нас, и ещё парочка спускается по каменным ступеням.
– Слушай, извини. Я не знал, когда именно подойти, – отвечаю ему с чувством вины в голосе.
– Да ладно, может и к лучшему. Приходи сюда вечером, будет интересная компания. Тебе понравится.
– А во сколько? Чтобы не опоздать…
– Вечером не опоздаешь, а нас узнаешь сразу. Придёшь?
– Приду, – отвечаю и думаю про себя, как быстро он перешёл на «ты»…
***
Вечер пришёл, как положено, вовремя. Перед сумерками я вышел в сторону пляжа.
Подойдя к ограде на высоком берегу, спускаться вниз не стал, а остановился около и стал наблюдать, как пустеет прибрежный песок.
Сумерки опустились, как всегда, неслышно. Почти все отдыхающие разошлись, а в одном месте кто-то разжёг небольшой костерок. Я двинулся в сторону призывно манящего огня и, как оказалось, не ошибся.
– Добрый вечер честной компании. Разрешите присоединиться? – поприветствовал я собравшихся у огня, узнав среди них пригласившего меня.
– Честность уважаете? – спросил один из присутствующих, одетый, мягко сказать, несколько странно. Костюм на нём напоминал одежду как минимум позапрошлого века. – Тогда присаживайтесь. Кузьма предупредил нас о Вашем визите.
Я присел на придвинутый кем-то из компании спил дерева, довольно приличный в диаметре, и осмотрелся.
Кроме меня, у огня находилось ещё четверо. Мне показалось, что присутствовал и пятый, но уверенности в этом не было, потому что он то появлялся, то вдруг исчезал ни с того ни с сего, мохнатый какой-то… А Кузьму, старика, мужчину и девушку я видел чётко, благо сидели они близко.
– Валер, позволь представить тебе моих друзей, – произнёс Кузьма и продолжил: Елена, граф, Тимофей, Ерофей. Ерофей, да покажись ты наконец! В лесу своём прятаться будешь…
Среди нас появился пятый, одетый, словно в вывернутую наружу дублёнку.
– О себе можешь не рассказывать. Мы о тебе и так всё знаем, – обратился ко мне Кузьма, не поднимая в мою сторону головы. – Спрашивай, что хотел…
– Кузьма, а ты кто такой будешь? – задал я свой первый вопрос.
– А ты не видишь разве? Кот я…
– Да, но обычно коты не разговаривают вроде…
– Так я из сказки, потому и говорящий.
– Из какой, позволь узнать?
– «У лукоморья…»
– ?!.
– Спрашивай дальше.
– А здесь как оказался?
– В отпуске мы.
– Кто это «мы»?
– Я и Леночка с Ерофеем.
– А они кто?
– Лена – русалка, Ерофей – леший.
Я посмотрел на них. Девушка мило улыбнулась, кивнув в сторону моря: «Искупаемся?» – и вдобавок игриво прочертила ногой на песке дугу.
– Кузьма, у русалки должен быть хвост, а у неё нет.
– Вернётся – появится.
Леший под моим взглядом расправил плечи и перестал сутулиться, став похожим на человека.
– Но… там же вас много: Кощей Бессмертный, баба Яга, витязи… Они тоже здесь? Что-то я их не вижу…
– И не увидишь. Всех сразу не отпускают, иначе работать некому будет.
– А у вас что, график отпусков есть?
– Можно и так сказать, от обстоятельств зависит.
– Лена, скажите, на ветке с хвостом – тяжело? – обратился я к русалке с вопросом.
– Достаточно неудобно, к тому же чешуя довольно скользкая… Её же смачивать часто приходится, чтобы не пересохла… Представили?
Я покраснел, почувствовав бестактность своего вопроса. Хорошо, что в темноте этого было не видно. – Извините, Лена.
Лешего решил не тревожить, опасаясь попасть в неловкое положение, однако услышал от него в свой адрес: «Хм…»
– Скажите, Кузьма…
– Мы на «ты»…
– Кузьма, скажи, а граф и Тимофей… из другой сказки? Кого-то они мне напоминают…
– И да, и нет. С ними несколько сложнее. Как, по-твоему, Тимофей на кого похож?
– На Кощея Бессмертного?
– Угадал.
– Так это он?
– Не совсем. Это его тень.
– Как это?
– Кощей же из Бессмертных, для них отпуска не предусмотрены, а тени отдыхать от его вечности необходимо. Вот и отпускает её от себя раз в году.
– А почему имя такое странное?
– На самом деле имени у неё нет, но обращаться к ней как-то нужно бывает. Вот и подобрали наиболее оптимальное…
Посмотрев в сторону Тимофея, я встретил его грустный взгляд и понял, что спрашивать о Кощее не стоит.
– А граф – кто?
– Посмотри на него внимательней. Узнаёшь?
– Кто-то знакомый, но вспомнить не могу.
– Понятно. Имя Калиостро тебе о чём-нибудь говорит?
– Но его же в «Лукоморье…» нет…
– Ну и что? Мало ли кого где нет…
– Так это он?
– Собственно, не совсем. Это его совесть.
– Как это?
– А так. Она ему стала не нужна, вот он её с собой и не взял.
– Куда?
– Туда…
– ?!. Тогда почему – граф?
– А как ещё? Надо же как-то обращаться… Кстати, ты можешь с ней… с ним поговорить. Верно? – Кузьма посмотрел в сторону графа.
– Естественно, – послышалось в ответ.
– Скажите, э-э-э… граф, о Калиостро правду говорят? – решил я воспользоваться уникальной возможностью.
– Не совсем, – послышалось в ответ. – Всё дело было в камзоле, который Вы сейчас видите на мне. А без него он уже ничего не сможет сотворить. Хотите примерить?
– Благодарю. Наверное, не стоит. Навык же надо иметь, как я понимаю. Так?
– Да, желательно. Как хотите…
Я сидел среди моих новых знакомых и пытался думать, что было чрезвычайно сложно. Если от кота я и ожидал услышать нечто подобное, то остальное… Мне требовалось время, чтобы хотя бы как-то разложить услышанное в голове по полочкам.
– Валер… – услышал я голос Кузьмы. – Напишешь о нас?
– Что именно? – попробовал уточнить я.
– О встрече, о разговоре. А?
– Кузь, могут не понять…
– А ты не думай об этом. Мы тебя все просим. Так ведь?
Я посмотрел на каждого. В их глазах, кроме кошачьих, грусть казалась многолетней.
– Мне нельзя, я старший, – понял Кузьма мой немой вопрос к нему.
Ну, как отказать этим существам в их просьбе? Не знаю, к чему это приведёт, но попробовать стоит. И я пообещал выполнить просьбу.
А с Леной мы всё-таки искупались. Когда ещё представится возможность поплавать с русалкой…
Вероятно, так…
Почему у кого-то в жизни получается всё так, как он хочет, а у кого-то – через пень-колоду? Кто-то счастлив практически с детства, а другой мечтает о счастье всю жизнь? Кто-то вкалывает, не покладая рук, день за днём, а у кого-то и руки не устают, и спина, а на лице – улыбка, причём каждый день…
Меня эти вопросы интересовали в жизни раз пять, когда в очередной раз что-то не получалось.
Разговаривал с друзьями, спрашивал совета у старших, книжки «умные» читать пробовал – всё без толку. В очередной раз «корыто разбитое» наблюдаю…
И почему? За что? Именно я…
Надо что-то менять, а что, непонятно. Так и спиться недолго…
***
Поездки меня всегда радовали, особенно в детстве и юности, когда не надо было заботиться самому о наполненности кошелька. Сейчас эта радость может заглянуть только в том случае, если в кошельке хотя бы что-то похрустывает или пластиковый прямоугольник снова потяжелел. Можно чувствовать себя спокойно, посматривая в окно поезда или автобуса, не думая, куда и зачем, наблюдая и слушая…
Ноги её оказались прямо передо мной, подчёркнутые чёрными колготками. Шестнадцать? Скорее всего, ей столько и было, не больше. Но на этих ногах красовались кроссовки. По последней моде.
Она почти сразу закинула ногу на ногу, и её кроссовок оказался в десяти сантиметрах от моих новых наутюженных брюк. Кроссовки были грязными.
«Надо ей сказать…» – стучала молоточком почему-то в левый висок мысль…
– Вж-ж!.. вж-ж!.. – закачалась вперёд-назад маршрутка, колёса которой попали в оледенелые ямы.
– Давайте толкнём! – предложил один из двоих сидящих на переднем сиденье парней.
– Давайте… – согласился водитель.
Мы с ребятами вышли, толкнули раз, другой, третий… Пошла!
Зашли в салон микроавтобуса, сели.
– Это что такое? – спросил ребят водитель, тряхнув двумя принятыми из рук одного из них бумажными «полтинниками».
– Два до Посада.
– До Посада сто сорок четыре будет.
Ребята полезли в карман ещё за одним…
Кроссовок, уже другой, покачивался в такт музыки, которую, предположительно, она слушала через вставленные в уши наушники.
«Надо ей сказать…» – вновь застучала молоточками изнутри, но уже по всей лобной части черепной коробки, мысль…
***
«– Вчера выдался хороший денёк…
– А сегодня что?
– А сегодня опять то же самое…
– ?!.
– ?!.»
– Остановка десять минут! – громко объявил водитель междугороднего автобуса.
Я, только что сладко дремавший, но так и не досмотревший с юмористическим уклоном сон, медленно открыл глаза. Люди вставали со своих мест и выходили к придорожному WC . Вышел и я, галантно пропустив вперёд себя даму. Можно быть галантным, когда впереди – две недели оплаченного отдыха на морском побережье.
В туалет образовалась очередь, поскольку перед нашим на обочине стояли ещё три автобуса. Я встал последним.
– Милый, посадка! – раздался с улицы голос любимой, которая оставалась в салоне.
С безусловным рефлексом придётся вести длительные переговоры в течение ближайших двух часов до следующей остановки.
Вероятно так…
Почему? Зачем? Для чего?
Эти вопросы раз за разом встают передо мной в жизни. Начинаешь думать, но… Некогда всегда. Дел и забот много, даже очень много. Скорее всего, именно в этом «очень» вся и загвоздка.
Не думать – не могу, а ответы найти – не хватает то ли времени, то ли старания… Сколько вокруг таких же, «замученных жизнью», наблюдаю… С этим же надо что-то делать… Неужели выхода никакого нет? Не верю! Чувствую, что есть, только некогда… А звёзды какие бывают!..
***
Дорога на работу: сорок минут. Целых сорок минут! Обратно – столько же… Моих… Отобрать их никто не в силе. Спать вот только хочется. Очень… Вставать-то приходится раненько… Но иногда… Иногда всё же записываю в тетрадку, которая всегда со мной, мысли всякие, чтоб не потерялись. Может, когда-нибудь настанет время хотя бы пролистать спокойно. Может быть… Очень на это надеюсь…
Её ноги оказались прямо передо мной, подчёркнутые чёрными полупрозрачными колготками. Шестнадцать? Скорее всего, тебе столько и есть, девочка, не больше. Кроссовки молодёжные, по последней моде. Ты думаешь, я не знаю, почему ты так одета? Но молодость… обвинять нельзя. Им жить предстоит.
Она почти сразу закинула ногу на ногу, и её кроссовок оказался в десяти сантиметрах от моих новых наутюженных брюк. Кроссовки были грязными, и была та грязь не сегодняшней.
«Сказать ей, что ли…» – вяло пошевелилась мысль.
«Обувь-то свою тебя мыть не приучили… И ко многому ещё, как видно. О мальчиках-то думать никогда не вредно, но… С кем-то из них и жить ведь придётся. Сможешь ли… По человечески чтоб, с заботою…» – думалось мне перед раскачивающимся в одном ей слышимом в наушниках ритме кроссовке.
– Вж-ж!.. вж-ж!.. – закачалась вперёд-назад маршрутка, колёса которой попали в оледенелые ямы. Ничего удивительного, начало марта.
– Давайте толкнём! – предложил один из двоих сидящих на переднем сиденье парней.
– Давайте… – согласился водитель.
Я решил присоединиться. Вышли, толкнули с ребятами раз, другой, третий… Пошла, родимая!
Вернулись в салон микроавтобуса, сели.
– А вам далече? – спросил парней сидящий за рулём.
– До Посада, – быстро прозвучал ответ.
– Маловато будет… – произнёс с улыбкой водитель, тряхнув двумя бумажными «полтинниками», полученными из рук ребят.
Ребята полезли в карман ещё за одним…
– Да ладно! Шучу я. Спасибо вам…
Кроссовок перед моими брюками замер…
***
«Надпись на табличке гостиничного номера гласила: «Прошу убрать мой номер». Интересно, куда? А как же мы? Где жить-то будем оставшиеся десять дней?»
– Остановка десять минут! – громко объявил водитель междугороднего автобуса.
Я, только что сладко дремавший, да ещё и со сновидениями, медленно открыл глаза. Люди вставали со своих мест и выходили к придорожному WC. Вышел и я, галантно пропустив вперёд себя даму. Что поделать, воспитание…
В туалет образовалась очередь, перед нашим на обочине стояли ещё три автобуса. Я встал последним.
Когда передо мной остался только один мужчина, время потекло как-то странно…
– Ну, ты чего? – торопливо спросил я впереди стоящего.
– Он зашёл в санузел.
– И?..
– Слушай.
– Что?
– Слышишь что-нибудь?
– Нет. Ну и что?
– В том-то и дело, что звуков нет. Никаких…
– Ну и что с того? Кабинкой-то можно воспользоваться? Ну-ка, подвинься!
Я быстро обогнул его и оказался перед крошечным окошком кассы, чтобы оплатить процедуру. Сунул руку в карман… Кошелька на месте не было. Никакого… Оглянулся назад, но… Рядом со мной тоже не было… никого.
– Милый, посадка! – раздался с улицы голос любимой. Главное, вовремя…
– Платить будешь? – прокуренный голос провинциальной билетёрши был довольно строг.
– Да нечем… оказывается…
– И у тебя спёрли? И-эх! Лопухи вы, лопухи… Ладно, иди уже!
Я шагнул к выходу.
– Куда?!. В туалет, говорю, иди!
– Спасибо…
Быть внимательным, вежливым и уметь решать вопросы с безусловным рефлексом надо учиться, оказывается.
Вероятно, так…
Помню, как заставил покраснеть маму, спросив её о том, откуда я взялся. Это в пятилетнем-то возрасте! Она, конечно, ответила мне, но я сейчас не помню, что именно. Ответ я нашёл позже, самостоятельно.
Подобных вопросов у меня появлялось великое множество! Видать, уродился таким. Спрашивающим… Думающим… Ищущим… Ох и непросто было, пока «устаканилось»! Но… поделиться бы опытом…
К сожалению, на самом деле учиться можно только на своих ошибках, чужие синяки не болят. Ищущий да найдёт!..
***
Обожаю поездки… До сих пор… Любые!..
Едешь и едешь, едешь и едешь, смотришь, слушаешь, думаешь… Иногда записываешь, что поинтереснее, чтоб не забыть.
Сегодня – в Москву. Транспорт – общественный, людей много, да разных… Маршрутка, электричка, метро… Красота!
Подхожу к остановке, а маршрутка тронулась, отъезжая. Эй, куда! Ну да ладно, другая подойдёт. Благо, они теперь ходят хорошо, не то, что раньше.
В салоне оказался не один. Вместе со мной вошли девушка и два паренька.
Она почти сразу закинула ногу на ногу, и её кроссовок закачался в десяти сантиметрах от моих новых наутюженных любимой женщиной брюк. Кроссовки были грязными.
«Надо ей сказать…» – подумалось, но не успел.
– Ой, извините!.. – быстро и аккуратно опустила ногу на пол, покраснев.
Кивнул в ответ с улыбкой. А хорошая у нас молодёжь! Понимающая… Мне даже место уступать стали. И часто…
– Вж-ж!.. вж-ж!.. – закачалась вперёд-назад маршрутка, колёса которой попали в оледенелые ямы. Немудрено – март на дворе!
– Давайте толкнём! – предложил один из двоих сидящих на переднем сиденье парней.
– Ребята, если можно… – не стал возражать водитель.
Я вышел вместе с ребятами. Толкнули раз, другой, третий… Ура, пошла!
Зашли в салон микроавтобуса, сели.
– До Посада сколько? – уместно прозвучал вопрос одного из парней с зажатыми в руке двумя бумажными «полтинниками».
– Да вы что?!. Это вам спасибо!.. – отказался брать с них плату за проезд водитель.
Парень опустил деньги в карман, сел.
Я тоже сел на своё место перед девушкой. Невольно опустил глаза вниз и… замер. Кроссовки на ней были чистыми. Взглянув на её лицо, увидел закрытые глаза и аккуратно вставленные наушники. Девушка ритмично покачивала головой. Я перевёл взгляд за неё, в окно, улыбаясь…
***
«– Ура! В нашей среде появился новый талант.
– А во вторнике? А в четверге?
– Там у нас пока ещё никого нет своих…»
– Остановка десять минут! – громко объявил водитель междугороднего автобуса.
Я, только что сладко дремавший, с удовольствием открыл глаза. Мне теперь многое доставляет удовольствие. Это так просто, оказывается… Стоит только довериться восхитительному потоку, называемому жизнью, как… получаться начинает. Многое…
Люди вставали со своих мест и выходили к придорожному WC. Вышел и я, галантно пропустив вперёд себя даму. А как иначе? Быть джентльменом так приятно!
В туалет образовалась очередь, перед нашим на обочине стояли ещё три автобуса. Я встал последним.
Много чего можно услышать в очереди, даже если она состоит целиком из мужчин.
– Да, у меня есть слабость: я пью. Но некоторых вещей делать не буду… – утверждал один из них, обращаясь к стоящим рядом.
– А он что? – спросил его стоящий впереди.
– А он мне: брось пить!
– А ты?
– Зачем, – говорю, – я же никому не мешаю. И потом, немного и нечасто.
– А он?
– А он говорил, говорил, а потом слова у него закончились. А без слов-то что делать? Нечего…
– Ха-ха-ха!..
– Ну, ты выдал!.. – оценил весёлого рассказчика стоящий следом за ним. – А ещё чего-нибудь загнёшь?
– Это можно, главное, чтоб на разговорно-прикольном. Они же так не разговаривают.
– Кто?
– Кто, кто… Те, кто жизни нас учить пытаются. Вот недавно мне один из них говорит: «Не стоит чему-либо придавать особое значение».
– Я ему: «Почему?»
– Со временем, говорит, значимость меняется.
– Ну и что? – спрашиваю.
– Можно остаться узким специалистом, – говорит.
– А я на него смотрю: животище агромадный!
– Ха-ха-ха!..
– «Судя по тебе», – отвечаю, – «ты – о-очень широкий специалист!..»
– Ха-ха-ха!..
Вот и окошечко кассы. За разговором-то незаметно и время идёт, не говоря уж об очереди.
– Милый, посадка! – раздаётся с улицы голос любимой, как раз вовремя.
Возвращаюсь, сажусь, трогаемся. Она опускает голову мне на плечо.
– Можно? – слышу я родной голос с интонацией робости.
– Конечно! Нужно…
– Ты утром открой окно пошире, чтобы свет не упустить. Впотьмах только ночью хорошо…
– Угу…
Вероятно, так…