НЕМЕЦКИЙ ШПИОН В БЛОКАДНОМ ЛЕНИНГРАДЕ

Это статья о работе германских спецслужб на территории Советского Союза. Её название я и вынес в заголовок публикации. В ней речь идёт об уникальном случае – шпионе с дореволюционным стажем, которые попадались органам безопасности очень редко. Расскажу об Алексеее Михайловиче Круглове, который был германским агентом с 1916 года.

Проживал он в городе Петербурге – Ленинграде и был арестован советской контрразведкой лишь в 1943 году. О нём идет речь в сборнике статей под названием «Следствие продолжается». Это очерки по материалам следственных дел и документов Архива ФСБ по Санкт – Петербургу и Ленинградской области, подготовленный авторами – составителями С. Берневым и А. Пензиной к 95 – летию образования органов безопасности Петрограда – Санкт – Петербурга. Эта статья в сборнике настолько интересна, что я решил довести её содержание до сведения наших читателей, учитывая тот факт, что сам сборник издан мизерным тиражом.

НАЧАЛО ШПИОНСКОЙ КАРЬЕРЫ

Зимой 1943 года в блокадном Ленинграде сотрудники контрразведывательного отдела Управления НКВД по Ленинградской области вышли на след некоего Круглова, который по предварительной информации был связан с зарубежными белоэмигрантскими кругами, что по тем временам считалось весьма серьёзным преступлением. Отношение Белой эмиграции в Советской власти общеизвестно. Но не только это. Стало известно, что Круглов связан и с немецкой разведкой. В результате оперативно – розыскных мероприятий Круглов был разыскан и 26 января 1943 года арестован. Ведение этого дела было поручено заместителю следственного отделения КРО УНКВД лейтенанту госбезопасности Н. Кружкову, который являлся весьма опытным следователем и задавая на допросах Круглову чётко сформулированные вопросы получил следующую информацию о его шпионской деятельности с 1916 – 1943 гг.

Арестованным оказался Круглов Алексей Михайлович, 1886 года рождения, закончивший в 1911 году Петербургский и в 1923 году Петроградский Богословский институты, старший ревизор – инспектор Ленинградского городского отдела народного образования, проживал в Ленинграде, Смоленский проспект, дом №6. На следствии Круглов рассказал, что он выходец из семьи торговца – промышленника, по своим политическим взглядам является монархистом и до Октябрьской революции жил в исключительно привилегированном положении. После окончания Петербургского филологического института в 1911 году Круглов по протекции генерала Товарова Александра Фёдоровича, заместителя наместника графа Воронцова – Дашкова, поступил в банк «И. В. Юнкер и Ко», который находился в Санкт – Петербурге на Невском проспекте, дом №12, в качестве помощника заведующего отдела Депо акций и фондов. Круглов добился больших успехов по службе и уже 15 мая 1916 года был назначен на должность помощника заведующим отделом «Хранение процентных бумаг».

Затем банк купил московский купец Второв Николай Александрович и он стал называться Московским промышленным банком. До Октябрьской революции Круглов занимал большой пост в банке, много зарабатывал и вращался среди крупных фабрикантов – финансистов, таких как Рубинштейн, Второв. Работая в банке, Круглов заработал себе капитал в 250 – 300 тысяч рублей. Поэтому, естественно, Октябрьский переворот и образование Советской Республики он воспринял враждебно. В первые годы жил надеждой на её свержение с помощью внешней интервенции и внутренних контрреволюционных сил. Разумеется, он был недоволен победой красных в Гражданской войне. Но надеялся, что рано или поздно найдутся силы, которые покончат с советской властью и снова вернётся самодержавие, а вместе с ним и его прежнее положение.

Таким он оставался до самого ареста. Все мероприятия, которые проводила соввласть и правящая партия, воспринимались им враждебно и подвергались разгромной критике. Поэтому он с нескрываемой радостью встретил нападение Германии на Советский Союз. Само собой разумеется, он надеялся, что в ближайшее время Рейх одержит блистательную победу над Советами и восстановит столь дорогой его сердцу монархический строй. Ещё больше он уверился в победе нацистов в первые месяцы войны, когда Красная Армия потерпела ряд крупнейших поражений, а немцы сумели захватить большие территории и подойти вплотную к Москве и Питеру, в котором он обитал. Падение Ленинграда он ожидал со дня на день. С установлением нацистской власти в городе, хотел предложить свои услуги немцам. Он так и не понял характера той войны, цели, которые преследовали нацисты по отношению к его соплеменникам.

Человеком он был религиозным, каждый день молил Бога о победе Германии и гибели большевизма. Он страшно негодовал, что немцам не удалось захватить Ленинград, несмотря на длительную блокаду. Далее Круглов рассказал, что ещё летом 1916 года стал агентом немецкой разведки и был им вплоть до своего ареста в осаждённом Ленинграде. В 1916 году он познакомился с неким Цурмиленом Германом Гаспаровичем, который служил консулом в Норвегии и являлся клиентом банка «И. В. Юнкер и Ко». Так как успех операций на бирже зависел от Круглова, то Цурмилен установил с ним дружественные отношения, которые поддерживались до его отъезда за границу накануне Октябрьского переворота. Сам же Круглов был заинтересован иметь близкие отношения с Цурмиленом, потому что тот имел влияние на хозяина банка – Гатлиха Г. Ф., от которого зависела его служебная карьера. Цурмилен же ценил и уважал Круглова за знание конъюктуры на бирже, которое способствовало успешному завершению его финансовых операций и приносило большие доходы. В дальнейшем, для Круглова Цурмилен стал близким человеком, они были друг с другом откровенны.

Накануне очередной поездки в Норвегию летом 1916 года, в беседе, происходившей в помещении банка на Невском проспекте в доме №12, Цурмилен сказал Круглову, что он длительное время связан с германскими разведывательными органами и хотел бы иметь в его лице помощника, потому что ему приходится часто отлучаться из столицы за границу. Долголетняя работа в немецком банке связала Круглова с немецкими деловыми кругами и их интересами, поэтому предложение Цурмилена о сотрудничестве в пользу Германии Кругловым было принято. Банк «Юнкер и Ко», со слов Круглова, являлся «немецким шпионским банком» и вклады в нём размещали в основном германские акционеры. Среди акционеров была сама императрица Александра Фёдоровна. Переводы денег своим родным в Германии она осуществляла именно через этот банк.

Цурмилен был доволен согласием Круглова помогать ему. Далее авторы цитируемой работы Бернев и Пензина сообщают: «Необходимо отметить, что созданное в Российской империи вначале ХХ века разведочное отделение районом своей деятельности избрало Петербург и его окрестности. Это было связано прежде всего с тем, что главными исполнителями разведывательной деятельности являлись военные агенты (атташе) иностранных государств, аккредитованные в столице Российской империи. Особенный подъём шпионажа был связан с Первой мировой войной, когда значительно активизировалась деятельность иностранных разведок, которые расширяли поле деятельности в России, не ограничиваясь только столицей. Для прикрытия разведки активно использовали различные торговые фирмы, банки, акционерные общества. Например, немецкая торговая фирма «Кунст и Альберс» имела отделения в Петрограде, Москве, Одессе, Ревеле, Варшаве русскими служащими назывались «университетами шпионажа». Сотрудники фирмы «Зингер», которые распространяли свои швейные машины, получали от немецкой разведки летом 1914 года задание сообщать сведения о российских вооружённых силах, за что получали вознаграждение.

Военный шпионаж проводился также и под прикрытием различных добровольных обществ и благотворительных организаций. В Петрограде контразведка столкнулась с подрывной деятельностью около двадцати немецких добровольных обществ…».

ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ И В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Первое поручение Цурмилена относилось к 1917 году. Желание Круглова помогать норвежскому консулу, действуя в пользу Германии, было вызвано тем, что в России назревала революция, а вращаясь среди представителей правительственных кругов и членов Государственной думы, он знал, что царское правительство будет не в состоянии её подавить. Круглов считал, что нужно ориентироваться на помощь Германии. И поэтому в 1916 году он согласился на связь с Цурмиленом. В 1917 году Круглов сообщил германской разведке сведения о мероприятиях Временного правительства: продолжать войну до победного конца, о состоянии боеспособности фортов на Финском заливе и об остатках ценностей, находящихся в распоряжении иностранных фирм. Сведения о состоянии фортов Круглов получил от члена Государственной думы Ермоловича, с которым его познакомил товарищ по учёбе Кладо Б.П. весной 1917 года и с которым он не порывал связи до ноября 1941 года. В то время Ермолович состоял в кадетской партии, был убеждённым монархистом, членом Государственной думы и при Временном правительстве (будучи к нему в оппозиции) принимал участие в различных правительственных комиссиях.

Круглов, в конце мая или начале июня 1917 года, в одной из бесед с Ермоловичем, выполняя задание Цурмилена по поводу определения боеспособности фортов в Финском заливе, предложил ему обследовать русские укрепления – форты. За предложения Круглова Ермолович охотно ухватился, и вскоре была организована специальная комиссия по обследованию боеспособности фортов в Финском заливе. В эту комиссию входил и Ермолович. О результатах обследования Ермолович подробно проинформировал Круглова в июле – августе 1917 года, при этом он дал оценку состоянию фортов как отрицательную, сказав, что огромные затраты не достигли цели. Цурмилен интересовался и богатством А. Ф. Керенского. Он поручил Круглову узнать о его финансовом состоянии. Это задание Круглов выполнил через свои связи с Азово – Донским банком и узнал, что на счету у А. Ф. Керенского находится один миллион четыреста тысяч рублей, которые он приобрёл за шесть месяцев своего премьерства. Круглов квалифицировал это как кражу государственных денег и им был поставлен вопрос о наложении ареста на эту сумму.

Сам Круглов сумел перевести в швейцарский банк через транспортную контору «Лярс Крогиус» около 11 тысяч рублей и впоследствии получил потверждение о том, что его капитал вложен в швейцарский банк. В дальнейшем Круглов надеялся выехать за границу и купить виллу в Швейцарии. Но этому препятствовала его мать, которая не хотела покидать Россию. Круглов, на основании получаемых от Ермоловича сведений составлял письменные донесения, которые передал приехавшему из Норвегии Цурмилену. Уезжая накануне Октябрьской революции в Норвегию, Цурмилен передал Круглова на связь по шпионской деятельности резиденту германской разведки Крон Юлии Фёдоровне, которая являлась родной сестрой бывшего владельца банка «И. В. Юнкер и Ко». Круглов представлял ей сведения шпионского характера, интересующие Германию, вплоть до 1928 – 30 годов.

В конце 1924 года и в 1926 году Крон поручала ему составлять доклады о жизни в СССР и его обороноспособности, которые и были им подготовлены. О своём докладе 1926 года Круглов сказал: «Эту работу я писал долго, почти два месяца, и она явилась ценным вкладом, но только не для Германии 1926 года, а и нынешней фашистской Германии». В своих работах Круглов писал обо всём, что знал, – о революционных переживаниях русского народа, его настроениях, различных мероприятиях советской власти по внедрению социалистических идей, положении крестьянства, рабочих, служащих, интеллигенции и духовенства. Описал трудности жизни в СССР, о снабжении, промышленности, экспорте, импорте, армии, укреплении ленинградских границ и границ вообще, а также боеспособности армии и флота, пропускной способности сети железных дорог в СССР и др. Оба этих доклада Круглов передал Крон.

В 1928 году на одной из встреч у Исаакиевского собора Крон познакомила Круглова с Карлом Шмидтом, который являлся немецким подданным и рекомендовала его как своего человека. Крон попросила познакомить Шмидта с Вересиным, которого Круглов завербовал для шпионской работы ещё в 1920 году и у которого имелась отдельная квартира. И это задание он выполнил. Где жили Шмидт и Крон Круглов не знал. А когда он попытался узнать, она ему ответила, что такими вопросами ему не следует интересоваться. В дальнейшем Вересин перешёл на связь к Шмидту, а Круглов продолжал сотрудничать с Крон до её ареста. После ареста Крон у Круглова состоялась встреча с Шмидтом, который дал ему установку, чтобы он всю информацию передавал Вересину, от которого Шмидт её будет забирать.

В последующие годы связь Круглова с Вересиным продолжалась вплоть до смерти последнего в июне 1942 года. Далее Круглов рассказал следователю, что 15 декабря 1942 года к нему на квартиру прибыл человек в форме лейтенанта Красной Армии и сразу же осведомился кто он, и только после этого приезжий представился: Багратион – Мухранский Василий Михайлович. Это и был представитель германского командования. Круглов его очень приветливо встретил, после чего у них была продолжительная беседа с 5 часов вечера до 3 часов ночи. Багратион – Мухранский показал Круглову командировочное удостоверение на фамилию Боровской или Борковский с печатью воинской части. О месте перехода линии фронта Круглов не интересовался, так как считал для себя неудобным интересоваться этим вопросом. Однако Багратион – Мухранский сказал, что его сопровождал провожатый при переходе линиии фронта, и отметил, что что в местах перехода у них есть свои люди, которые и осуществляют всю технику безопасного перехода в Ленинград и обратно.

Багратион – Мухранский сообщил, что прибыл в Ленинград из Варшавы по поручению немецкого командования и хотел детально ознакомиться с положением Ленинграда в связи с предстоящим в 1943 году большим весенним наступлением немецких войск на Ленинград. Он подробно интересовался эффективностью артиллерийских обстрелов и бомбёжек, производимых немецкими войсками по городу, физическим и моральным состоянием населения после изнурительной блокады Ленинграда, много ли жителей осталось в городе, и кого эвакуируют вглубь страны. Его так же интересовала интенсивность обновления армии, приток нового пополнения людского состава и вооружения, какие предприятия продолжают выпускать оборонную продукцию. На часть заданных Багратион – Мухранским вопросов Круглов дал положительные ответы, поскольку он интересовался этими вопросами раньше. При этом Круглов высказал своё недовольство германским командованием за то, что оно не сумело использовать критический момент положения в городе в декабре 1941 года – начале 1942 года, когда Красная Армия, по его мнению, была исключительно слаба и Ленинград можно было захватить без особых усилий.

И тут мы подошли к самому интересному моменту – стенограмме допроса Круглова. Там есть весьма любопытные факты. Багратион – Мухранский разъяснил Круглову, что в тот момент германские силы были сконцентрированы под Москвой, а после поражения часть немецких войск с Ленинградского фронта была переброшена на Центральный фронт для ликвидации прорыва советских войск. Весной и летом 1942 года германские войска были переброшены на юг и активных наступлений против Ленинграда осуществить не могли. Итак, если бы Ленинград капитулировал, то группа войск «Север» в полном составе была бы переброшена под Москву, и неизвестно, как бы закончилось сражение за столицу. Но основные силы Группы армий «Север» были скованы под Питером. И это, в значительной мере, повлияло на исход битвы под Москвой.

Но немцы не оставляли надежды захватить северную столицу Советского Союза и готовились к весеннему штурму Ленинграда. Именно в связи с этим агенту и дали задание посетить Круглова. В это время немецкая полиция безопасности СД в Гатчине готовила ряд подразделений для будущей работы в Ленинграде в период лета 1942 – начала 1943 года. Так в Гатчинском парке с середины 1942 года несколько месяцев действовала школа «Ленинград», которая готовила различных чиновников и начальников полицейских участков для работы в захваченной северной столице. Руководил этой школой заместитель начальника отдела гатчинского СД лейтенант немецкой армии Николай Николаевич Рутченко, изменивший свою фамилию на Рутыч, который вплоть до своей смерти в 2013 году проживал в Париже и публиковал свои книги по истории. Он же вербовал в лагерях военнопленных– ленинградцев из которых создал роту СД, которая готовилась для агентурной работы в Ленинграде. В середине 1943 года эта рота выехала в Прибалтику, где использовалась для ликвидации еврейских гетто. Сам же «историк» Рутченко любил лично расстреливать людей в гатчинском парке. А чем занимался при ликвидации еврейских гетто, куда выезжал вместе со штабом СД из местечка Сужи – Мужи, видимо, уже никто не расскажет. Там погибли десятки тысяч людей.

Одновременно Багратион – Мухранский сообщил Круглову что германское командование хорошо осведомлено о его многолетней деятельности в пользу Германии и что от имени германских властей ему поручено предложить Круглову занять пост губернатора Ленинграда после его оккупации немецкими войсками. Круглов предложение принял с условием занимать этот пост не более трёх лет, потом он рассчитывал стать митрополитом. Обсудили они и вопросы организации нового губернаторства и фильтрации населения города. Все нелояльные к рейху должны были быть уничтожены. Сообщил гость Круглову и состав будущих работников аппарата губернаторства. Некоторые из них в это время вели агентурную работу в Питере.

Естественно, Круглов встретился с будущими «руководителями», находившимися в Ленинграде, и сообщил «радостную весть» о своём «высоком назначении». Но на след Круглова уже вышла советская контрразведка. Будущего «губернатора» и многих членов его подпольной организации арестовали. Весной (8 – 9 апреля 1943 года), вместо губернаторского кресла он сидел на скамье подсудимых Военного трибунала войск НКВД Ленинградского округа и охраны тыла Ленфронта. В закрытом судебном заседании в городе Ленинграде несостоявшегося губернатора осудили. Какой был вынесен приговор – читатели догадаются.

Фактически большая часть немецкой агентурной сети в блокадном Ленинграде была ликвидирована. А вскоре была прорвана и блокада.

---

Вилен ЛЮЛЕЧНИК
кандидат исторических наук, доцент, полковник в отставке.
Нью-Йорк, США.
Для “РА NY“