Как победить Россию без единого выстрела

Изучая архивные документы, касающиеся русской эмиграции, стремящейся всеми возможными средствами свергнуть захвативших власть в России большевиков, наткнулся на одну замечательную фразу. Но сначала предыстория.

Наряду с представительством Русского Общевоинского Союза, в Берлине в 1920—1930-е годы функционировали и другие организации русского зарубежья, одной из которых было белогвардейское «Братство русской правды», которым руководил потомственный дворянин, действительный статский советник, бывший следователь по особо важным делам и начальник контрразведки Владимир Григорьевич Орлов.

Родился он 20 апреля 1882 года в Варшаве. Там же закончил Первую образцовую Апухтинскую гимназию. Кстати, учился вместе с Борисом Савенковым и Иваном Каляевым. Затем юридический факультет Варшавского университета. Форму Русской Императорской армии впервые надел в Русско-японскую. Вернувшись в Варшаву, расследовал политические дела. Одним из его подследственных был Феликс Дзержинский. В 1912 году стал действительным статским советником и следователем по особо важным делам. С началом Мировой войны приписан к контрразведке. Служил под началом руководителя органов военной разведки и контрразведки, Генерального штаба генерал-майора Николая Степановича Батюшина. Являлся членом Верховной следственной комиссии по делу военного министра Владимира Александровича Сухомлинова (1848—1926), на которого возложили вину за все ошибки и просчёты в 1915 году, дефицит снарядов на фронте и, как следствие, многочисленные поражения. Вёл следствие его протеже, обвинённого в шпионаже полковника Сергея Николаевича Мясоедова (1865 — повешен 20 марта 1915). Работал в следственной комиссии по делу «сахарных спекулянтов» банкира и кредитора правительства Дмитрия Леоновича Рубинштейна и сахарозаводчика Абрама Юрьевича Доброго, которые обвинялись в переводе денежных средств и российских ценных бумаг в Германию, Австро-Венгрию и третьи страны и в сотрудничестве с немцами.

После Октябрьского переворота Орлов, по поручению генерала Михаила Васильевича Алексеева (1857—1918), того самого, который царя арестовывал, по подложным документам на имя Болеслава Орлинского устроился в Петроградскую ЧК и был назначен на должность председателя центральной уголовно-следственной комиссии. По долгу службы неоднократно общался со своим бывшим подследственным Ф.Э. Дзержинским, который признав его, отметил: «Это очень хорошо, Орлов, что вы сейчас на нашей стороне. Нам нужны такие квалифицированные юристы, как вы. Если вам когда-нибудь что-то понадобится, обращайтесь прямо ко мне в Москву». Однако Орлов и не думал служить большевикам. Он создал тайную антибольшевистскую сеть (около 80 агентов) и организовал переброску офицеров из Петрограда в Добровольческую армию. Попутно Орлов создал картотеку большевистских агентов и агитаторов с фотографиями и ориентировками, которую с оказией передал на Дон. В сентябре, опасаясь провала, бежал в Финляндию, откуда окружным путём в феврале 1919-го добрался до Одессы, был назначен начальником контрразведывательного отделения начальника штаба Добровольческой армии Одесского района. Под руководством Орлова в Одессе были разгромлены все большевистские подпольные организации.

В начале апреля 1919 года, перед занятием Одессы зелёными атамана Никифора Александровича Григорьева (1885—1919), Орлов с французскими войсками эвакуировался в Константинополь, где поступил в распоряжение генерал-квартирмейстера Вооружённых Сил Юга России (ВСЮР). В мае вернулся в Екатеринодар, в штаб Антона Ивановича Деникина (1872—1947). 2 декабря стал начальником контрразведывательной части особого отделения Генштаба ВСЮР. Затем руководителем контрразведки у барона Врангеля, где существенно реорганизовал службу, построив направление работы за пределами бывшей Российской Империи. В мае 1920-го Орлов с документами на имя ксендза Орбанского инкогнито посетил Варшаву, Каунас, Ригу, Таллин, Париж и Лондон, создавая там разведывательные группы. Конечным пунктом оказался Берлин, где помимо создания «Братства русской правды», в пику «Коммунистическому интернационалу» предложил учредить «Белый Интернационал» для «регистрации и тщательного надзора за выезжающими из Совдепии агентов». В качестве эксперта помог разведслужбе Веймарской республики разоблачить коминтерновскую так называемую «германскую ЧК».

Охоту на Орлова и его разведслужбу чекисты начали ещё со времён Гражданской войны. Выйти на след помог громкий международный скандал, в результате которого в Великобритании после сенсационной победы на парламентских выборах в конце 1923 года лейбористов, спустя девять месяцев коалиционное с либералами правительство во главе с премьером Джеймсом Рамсеем Макдональдом ушло в отставку, а на парламентских выборах 29 октября 1924 года правящие партии потерпели сокрушительное поражение.

За несколько дней до назначенных выборов взорвалась информационная бомба — ведущие британские газеты предали огласке обнаруженное в чемодане члена Исполкома Коминтерна А. Мак-Мануса, возвращавшегося на пароходе из СССР «Письмо Коминтерна» британским коммунистам за подписью председателя Исполкома Коминтерна, большевика Григория Евсеевича Зиновьева (наст. Евсей-Гершен Ааронович Радомысльский, 1883 — расстрелян 26 августа 1936), в котором был изложен план вооружённого восстания левых Британской империи. Публикация сделала свое дело. А среди пришедших к власти консерваторов, включая премьера Стэнли Болдуина, преобладали сторонники разрыва дипломатических отношений с СССР, установленных лейбористами сразу после смерти В.И. Ленина, 1 февраля 1924 года.

Однако в СССР данное «письмо Коминтерна» британским коммунистам Зиновьев не сочинял, не писал и не подписывал! Иностранному отделу ОГПУ была поставлена задача найти место производства и автора фальшивки и… а дальше как получится. Но аналогичные «документы» о планах Коминтерна и большевиков нарушить мировые устои с завидным постоянством стали появляться в зарубежных СМИ, однако обнаружить фабрику по производству безукоризненно исполненных фальшивок никак не удавалось. На Западе их подлинность не вызывала сомнений — стиль, реквизиты, подписи должностных лиц соответствовали, поэтому последствия для Коминтерна и СССР оказались катастрофическими. Советский Союз возвращался в состояние изоляции: политической, экономической, культурной. Великобритания разорвала дипломатические отношения. В Болгарии после публикации «указания Коминтерна» болгарским коммунистам взорвать Храм Святого Александра Невского в Софии начались облавы и казни. Кстати, в большинстве исследований автором фальшивого «Письма Коминтерна Болгарской компартии» указывается берлинская «контора», но не Орлова, а подпоручика Сергея Михайловича Дружиловского (1894—1926), ему же приписывали и «Письмо Зиновьева». С подачи ОГПУ Дружиловский был в Германии арестован и выслан в Эстонию. Оттуда выслан в Латвию, где на него вышли советские агенты, гарантировавшие ему жизнь в обмен на информацию. В 1926-м он нелегально перешёл советскую границу, сдался властям и после того как выложил всё, что знал, был расстрелян.

Установление благодаря Раппальским договорённостям дипломатических отношений с Германией открыло поле действия для легальной разведки. Поэтому первая легальная резидентура появилась именно в Берлине. Выйти на источник дезинформации посчастливилось Николаю Николаевичу Крошко (оперативный псевдоним — «Кейт», 1898—1967). А его послужной список способствовал проникновению в организацию: бывший поручик Русской Императорской армии, эсер-савинковец, эмигрант. В результате оперативной многоходовки он познакомился с помощником лидера «Братства русской правды» Орлова полковником Кольбергом. Через его расположение стал членом этой организации и был представлен Орлову, вошёл в его ближайшее окружение и был представлен сподвижникам, включая бывшего сотрудника ВЧК—ОГПУ Яшина-Сумарокова, жившего в Берлине с немецким аусвайсом на имя Ивана Павлуновского.

После серии проверок и выполнения ряда заданий Орлов рассказал Крошко, что наделавшие столько шума публикации, изготовлены им. И он намерен продолжить направлять «справедливый гнев» против советских представительств за рубежом. В подтверждение Орлов показал своё «производство»: бланки, штампы, печати, образцы подписей, пишущие машинки с разными гарнитурами шрифтов, фотолабораторию, дубликаты изделий. И добавил, что следующей «бомбой» будет обвинение Страны Советов американцами в подкупе сенаторов Вильяма Бора и Джорджа Норриса (William Borah, George Norris) за призыв к признанию СССР.

Крошко удалось снять слепки с ключей Орлова и в отсутствие шефа сделать копию с идеально изготовленной фальшивки о якобы получении американскими сенаторами денег, которую с сопроводительными комментариями советская сторона при получении незамедлительно передала американцам. 27 февраля 1929 года, при попытке продать фальшивку корреспонденту газеты «Нью-Йорк ивнинг пост» Артуру Никкер-Бокеру, Владимир Орлов и его подручные по наводке США в рамках советской операции «Фальсификатор» были арестованы немецкой полицией.

Несмотря на то, что дело Владимира Григорьевича Орлова было рассекречено в конце 1990-х, единого мнения о его дальнейшей судьбе нет. По одной из версий, запросы советской стороны о выдаче Орлова не были удовлетворены, и после отбытия 4-месячного наказания он был выслан из Германии. По другой, опасаясь выдачи, он добровольно переехал в Бельгию. По третьей, в 1932 году он был обвинён национал-социалистами в деятельности, направленной против НСДАП, и с приходом их к власти Орлову пришлось перебраться в Бельгию, а после её оккупации осенью 1940 года «общий враг» там был схвачен гестапо, подвергнут пыткам и отправлен в тюрьму Моабит.

…В январе 1941-го его тело с пулевым отверстием в затылке было обнаружено и опознано в Берлинском парке Тиргартен. Вот и всё. Осталось только привести пару фраз, принадлежащих Орлову и не лишённых актуальности в наше время: «Сознание народа пробуждается. Необходимо покончить не только с ложью, но и с теми, кто её распространяет» и «Если мы хотим нанести настоящий вред России, надо рассорить её со всем миром».

---

Николай ЗАМЯТИН,
писатель, журналист, издатель.
Болгария.
Для “РА NY”