КАК САЖАЛИ ЖЕНУ МОЛОТОВА

В изданном сборнике «Государственный антисемитизм в СССР. 1938 – 1953. Документы» впервые опубликованы все материалы по делу супруги второго человека в советском государстве и Коммунистической партии В. М. Молотова – Полины Семеновны Жемчужиной ( Карповской ). Обзору этих ранее секретных документов и некоторых других материалов, посвящена статья.

НАЧАЛО

Нужно отметить, что преследование Полины Семеновны началось ещё до войны. Тогда она занимала довольно видный пост – Народного комиссара рыбной промышленности СССР. 10 августа 1939 года, накануне подписания советско – германского пакта о ненападении её дело было рассмотрено на заседании Политбюро ЦК ВКП(б). В Постановлении Политбюро было указано:

«1. Признать, что т. Жемчужина проявила неосмотрительность и неразборчивость в отношении своих связей , в силу чего в окружении тов. Жемчужиной оказалось немало враждебных элементов, чем невольно облегчалась их шпионская работа.

2. Признать необходимым произвести тщательную проверку всех материалов, касающихся тов. Жемчужиной.

3. Предрешить освобождение т. Жемчужиной от поста Наркома рыбной промышленности. Провести эту меру в порядке постепенности.»

24 октября 1939 года последовало второе постановление Политбюро, о снятии Жемчужиной с поста Наркома рыбной промышленности. Одновременно секретарям ЦК Андрееву, Маленкову и Жданову было поручено подыскать опальной супруге Молотова новое место работы. 21 ноября 1939 года последовало новое Постановление Политбюро, в котором было указано:

«а) Освободить тов. Жемчужину П. С. от поста Наркома рыбной промышленности СССР.

б) Утвердить т. Жемчужину П. С. начальником главного управления текстильно – галантерейной промышленности Наркомлегпрома РСФСР».

На ХVIII Всесоюзной партийной конференции ВКП(б) в феврале 1941 года Жемчужина была исключена из состава кандидатов в члены ЦК ВКП(б), «как не обеспечившая выполнение обязанностей кандидатов в члены ЦК ВКП(б)».

На пороге была война. И больше к этому делу в период противостояния с Германией не возвращались. Но из поля своего зрения «органы», как это показали дальнейшие события, супругу Молотова не выпускали. Все её контакты тщательно отслеживались и фиксировались Ожидали только удобного времени. И оно наступило. После убийства Михоэлса черед наступил для Еврейского антифашистского комитета и всех, кто с ним был связан. В декабре 1948 года начали дело П. С. Жемчужиной.

М. Ф. ШКИРЯТОВ И В. С. АБАКУМОВ – И. В. СТАЛИНУ. .
О РЕЗУЛЬТАТАХ ПРОВЕРКИ ОБВИНИТЕЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ
ПРОТИВ П. С. ЖЕМЧУЖИНОЙ

Так называется документ № 4 – 10, включенный в Сборник. В нем речь идет о тех обвинениях, которые были предъявлены жене Молотова в связи с убийством Михоэлса и разгромом ЕАК. В чем же суть этих обвинений?

– Самое страшное состояло в том, что вокруг нее группировались «еврейские националисты» и лично она интересовалась работой Еврейского антифашистского комитета. Из поэта И. С. Фефера «выбили» следующие показания: «Жемчужина интересовалась работой Еврейского антифашистского комитета…вообще очень интересуется нашими делами о жизни евреев Советского Союза…спрашивала, не обижают ли нас…Михоэлс сказал о ней: «Она хорошая еврейская дочь…»

– Через Жемчужину Молотову было передано письмо «о якобы» тяжком положении евреев на Украине и их притеснениях.

– Через Жемчужину было передано письма в правительственные органы о необходимости укрепления Еврейского антифашистского комитета

– В 1944 году Михоэлс и Фефер после командировки в США занялись составлением письма о создании на территории Крыма еврейской республики. «Эту свою националистическую затею, возникшую под влиянием еврейских реакционеров США, Михоэлс и Фефер решили продвинуть каким – либо путем через Жемчужину». А ведь лукавили авторы документа. Идея эта возникла ещё в 20-е годы в головах советского руководства и большинство евреев в то время её отнюдь не поддерживало. Евреи больше смотрели на Палестину.

– Вменили ей в вину и тот факт, что после приезда Михоэлса из США она пригласила его выступить перед сотрудниками своего ведомства в клубе Управления. Естественно, что Михоэлс ничего крамольного не сказал, но факт был все – таки зафиксирован. Всякое лыко тогда было в строку.

– Вспомнили ей и 1939 – й год. Тогда праздновали двадцатилетие Еврейского театра. И было «установлено, что Жемчужина приняла непосредственное участие в ускорении вопроса о награждении артистов Еврейского театра и переводе его в театр союзного значения…». А ведь знали советские руководители, что ГОСЕТ уже тогда пользовался мировой славой, а актеры – были на уровне самых высоких мировых стандартов. И предложение о награждении и переводе театра в разряд учреждения союзного значения исходило отнюдь не от жены Молотова, а от представителей театральной общественности страны и московских партийных органов. Но самое страшное состояло в том, что она присутствовала на похоронах Михоэлса и выразила сомнение в том, что тот погиб в результате наезда автомобиля. Жемчужина слишком хорошо знала советскую действительность, чтобы поверить в эту версию. Она была уверена, что гибель великого актера – дело рук «компетентных органов». И ещё ей вменили в вину, что она присутствовала на богослужении в синагоге, которое проводилось в марте 1945 года в память о миллионах евреев, погибших в годы войны. «Фактов» для расправы было более чем достаточно. 29 декабря 1948 года последовало решение Политбюро ЦК ВКП(б) об исключении Жемчужиной из партии ( Док. № 4-11 ). Приведем его полностью

СООБЩЕНИЕ ТТ. ШКИРЯТОВА И АБАКУМОВА
О ЖЕМЧУЖИНОЙ П.С.

«1. Проверкой комиссии партийного контроля установлено, что Жемчужина П. С. в течение длительного времени поддерживала связь и близкие отношения с еврейскими националистами, не заслуживающими политического доверия и подозреваемыми в шпионаже; участвовала в похоронах руководителя еврейских националистов Михоэлса и своим разговором об обстоятельствах его смерти с еврейским националистом Зускиным дала повод враждебным лицам к распространению антисоветских провокационных слухов о смерти Михоэлса; участвовала 14 марта 1945 года в религиозном обряде в Московской синагоге.

2. Несмотря на сделанные П. С. Жемчужиной в 1939 году Центральным Комитетом ВКП)б) предупреждения по поводу проявленной ею неразборчивости в своих отношениях с лицами, не заслуживающими политического доверия, она нарушила это решение партии в дальнейшем продолжала вести себя политически недостойно. В связи с изложенным исключить Жемчужину из членов ВКП(б)». Все члены Политбюро, за исключением Молотова, проголосовали за это решение. Вячеслав Михайлович воздержался. Но через месяц он обратился с письмом к Сталину, в котором заявил: «При голосовании в ЦК предложения об исключении из партии П. С.Жемчужиной я воздержался, что признаю политически ошибочным. Заявляю, что продумав этот вопрос, я голосую за это решение ЦК, которое отвечает интересам партии и государства и учит правильному пониманию коммунистической партийности. Кроме того, признаю тяжелую вину, что вовремя не удержал Жемчужину, близкого мне человека, от ложных шагов и связей с антисоветскими еврейскими националистами вроде Михоэлса. Молотов». В декабре 1949 года следствие по делу Жемчужиной П. С. было «закончено», но следователям так ничего и не удалось доказать. Поэтому из – за отсутствия доказательств «Т. Жемчужина была осуждена Особым Совещанием при МГБ СССР к 5 годам высылки в Кустанайскую область Казахской ССР

В другом документе ( № – 4 – 14 ), подписанным Берия, указывается, что по делу Жемчужиной арестовали и осудили к разным срокам тюремного заключения ряд лиц родственников и сослуживцев. Приводится список:
Лешнявскую Р. С. – домашнюю хозяйку и сестру Жемчужиной;

Карповского А. С. – пенсионера – брата Жемчужиной;

Штейнберга И. И. – директора завода № 339 Министерства авиационной промышленности СССР, племянника Жемчужиной;

Голованевского С. М. – помощника по кадрам начальника Главного управления лесотарной промышленности Министерства рыбной промышленности СССР, племянника Жемчужиной;

Иванова В. Н. – главного инженера Главного управления текстильно – галантерейной промышленности Министерства легкой промышленности СССР;

Мельник – Соколинскую М. Я. – начальника отдела кадров Министерства рыбной промышленности СССР;

Карповского М. Я. – начальника отдела поставок Министерства рыбной промышленности СССР;

Левандо Е. М. – старшего инспектора Министерства пищевой промышленности СССР;

Вельбовскую А. Т. – секретаря т. Жемчужиной.

Естественно, все эти люди подвергались допросам и свою вину «признали» Лешнявская, Карповский не выдержали и умерли, Иванова разбил паралич. Все остальные были Особым Совещанием при МГБ СССР осуждены к различным срокам заключения и содержались во Владимирской тюрьме со строгой изоляцией, а также в лагере для особо опасных государственных преступников.

После смерти Сталина, 12 мая 1953 года Л. П. Берия обратился с письмом в Президиум ЦК КПСС с письмом, в котором изложил материал о результатах изучения обстоятельств ареста и осуждения П. С. Жемчужиной… “Таким образом, – писал он, – т. Жемчужина и упомянутые выше её родственники и знакомые стали жертвой учиненной над ними МГБ СССР расправы. Министерством внутренних дел СССР принято решение т. Жемчужину и арестованных Штейнберга, Голованевского, Мельник – Соколинскую, Иванова, Карповского, Вельбовскую и Левина из-под стражи освободить с прекращением дела и полной реабилитацией. Также реабилитированы по этому делу умершие в тюрьме Лешняковская и Карповский А. С. МВД СССР считает целесообразным рассмотреть вопрос о назначении персональной пенсии и обеспечения лечением…разбитого параличом Иванова В. Н.”

Естественно была возвращена домой и жена Вячеслава Михайловича. После возвращения она нигде уже не работала, да и сам Молотов вскоре ушел с политического Олимпа. Но вот что самое странное: до конца своей жизни она оставалась, как и её супруг, горячей поклонницей И. В. Сталина, считая все происшедшее с ней и её близкими результатом случайности и ошибок, вызванными обстоятельствами того времени.

Весьма интересно мнение В. М. Молотова по этому вопросу. В беседе с Феликсом Чуевым он отметил: Сталин ко мне относился весьма критически, почему – я до сих пор не знаю. Я чувствовал, что недоверие большое. А на чём оно основано, мне оставалось не ясным. Арестовали жену не без его ведома, а по его указания. Это тоже факт. Причина – за плохие связи. И Молотов с этим был согласен. «…За плохие связи. В этом смысле Полина Семёновна немножко вольно себя вела. Это верно, с различными встречалась людьми. Тут я тоже, может быть, в какой – то мере виноват, поскольку категорически не высказался против этого, и в основном – то связи были хорошие, но были и такие знакомства, которые не вполне оправданы и даже не оправданы». Например, её контакты с Голдой Меир. Без санкций «сверху» она, как министр и кандидат в члены ЦК, этого не могла делать. Таковы были нравы того времени.

Вот и попробуй судить о людях того поколения с позиций нынешнего дня. Но весьма интересно В. М. Молотов ответил на вопрос Ф. Чуева о возможной депортации евреев из Москвы. Вот ответ Вячеслава Михайловича: «Глупость , – отвечал Молотов. – Значит он глупый человек? Этого о нём даже враги не говорили…».

Неужели второй человек в государстве не знал бы о создании комиссии по депортации и её составе? Сама Полина Семёновна до самой смерти была поклонницей Сталина. По свидетельству самого В. М. Молотова, на свободу она вышла на второй день после похорон Сталина. Она даже не знала, что Сталин умер, и первым её вопросом было: «Как Сталин?». Однажды один из ей родственников за столом стал осуждать Сталина, она его быстро поставила на своё место: «Молодой человек, вы ничего не понимаете ни в Сталине, ни в его времени. Если б вы знали, как ему было трудно сидеть в его кресле!». По рекомендации Сталина Вячеслав Михайлович разошёля с Полиной. А ведь сам Сталин назначил Полину Семёновну наркомом рыбной промышленности – Молотов был против. Она была единственным наркомом – женщиной по хозяйственным вопросам. На здравоохранении были. На образовании – тоже. Это была жена Ильича Н. К. Крупская, которая была замом наркома народного образования.

ИЗ КНИГИ ФЕЛИКСА ЧУЕВА
«ПОЛУДЕРЖАВНЫЙ ВЛАСТЕЛИН»

«Когда на заседании Политбюро, – вспоминал В. М. Молотов в беседе с Ф.Чуевым, – он ( Сталин. В. Л.) прочитал материал, который ему чекисты принесли на Полину Семёновну, у меня колени задрожали. Но дело было сделано на неё – не подкопаешься. Чекисты постарались. В чём её обвиняли? В связях с сионистской организацией, с послом Израиля Голдой Меир. Хотели сделать Крым Еврейской автономной областью…Были у неё хорошие отношения с Михоэлсом…Находили, что он чуждый. Конечно, ей надо было быть более разборчивой в знакомствах. Её сняли с работы, какое – то время не арестовывали. Арестовали, вызвав в ЦК. Между мной и Сталиным, как говорится, пробежала чёрная кошка Она сидела больше года в тюрьме и была больше трёх лет в ссылке. Берия на заседаних Политбюро, проходя мимо меня, говорил, вернее шептал мне на ухо: «Полина жива!». Она сидела в тюрьме на Лубянке, а я не знал…Перед тем как меня сняли из Министерства иностранных дел, Сталин подошёл ко мне в ЦК: «Тебе надо разойтись с женой!». А она мне сказала «Если партии это нужно, зачит мы разойдёмся». В конце 1948 году мы разошлись. А в 1949, в феврале, её арестовали…».

Я привёл эту цитату к тому, чтобы кое – кто ещё раз понял, нельзя судить людей той эпохи по меркам сегодняшнего дня. Иначе мы истины не постигнем. Была иная эпоха, были иные люди, если хотите, был и иной тип мышления. Вот почему так важно работать с документами и иного рода источниками, чтобы оценить тех или иных фигурантов того непростого и уже далёкого от нас времени.

---

Вилен ЛЮЛЕЧНИК.
Кандидат исторических наук, доцент, полковник в отставке.
Нью Йорк
Для “RA NY”