ЕВГЕНИЙ СКОБЛОВ: ПО АДРЕСАМ

Дорогие мои хорошие друзья!

Проходят годы, но дело в том, что Время не подвластно для тех, кто любит, верит и делает добрые дела!

Наступает очередной год, но это – лишь отметка в календаре, хотя и важная. Тут же, что главное? Чтобы наши мальчики и наши девочки были красивы и здоровы…. Чтобы наши мамы и папы жили как можно дольше, а те, кто ушли НИКОГДА не были бы забыты. А мы как-нибудь разберёмся с этим миром. У нас есть возможности и немного “динамита в перчатках”.

Доброго здоровья ВСЕМ добрым людям!

Мира в жизни и душе.

Как сказала одна героиня одного хорошего фильма – “Нужно жить так, чтобы всем было хорошо!”

От себя лично могу добавить мысль, что жизнь для других, возможно и есть самое главное.

Всем спасибо!

Всем счастья!

Ваш

Евгений СКОБЛОВ, Россия, Москва

Мы сидим у Никиты на его уютной кухне, и пьем. Нам никто не мешает, потому что Никита не женат уже в третий раз. Никита – самодеятельный артист и мой лучший друг. Артист, каких мало, но как-то не складывается его актерская карьера. Свободный художник, постоянной работы нет. Он говорит, что тяжелые времена никогда не заканчиваются. Артистов много, рабочих мест мало, все хорошие места заняты давно, а плохие – недавно. Его фотография и резюме имеется во многих рекламных агентствах и некоторых театрах, а что толку?

Но сегодня работа есть – выход в народ в образе Деда Мороза. В прихожей висит синяя, в серебрянных звездах шуба, обшитая белым ватином, и такая же шапка. А также борода с усами. Красный нос и очки лежат на холодильнике рядом со списком. Список, который он мне зачитал, после того, как мы дернули еще по одной за все хорошее в уходящем году, состоит из пяти адресов. В трех случаях надо поздравить и развлечь детей неких важных персон. В четвертом, поучаствовать в названном качестве в молодежной вечеринке. Пятый случай был особым. Предполагалось участие в юмористическом розыгрыше одной значительной женщины – заказ старых друзей. Ничего особенного, пара милых шуток, бокал шампанского, сто пятьдесят баксов, и с Новым годом. Правда, его предупредили, что реакция на милые шутки может быть не вполне адекватной.

В конце концов, мы нажрались, Никита – в хлам, я не очень.

Чем дальше он пытался рассказывать о предстоящих актерских предновогодних делах, тем больше его клонило с табуретки в сторону дивана. Между тем, на часах было уже начало седьмого, и надо было идти работать.

Творческая посиделка закончилась тем, что Никита жалобно смотрел на меня, уже с дивана и говорил, что никак нельзя подвести людей, то есть не выполнить работу. И дело не в деньгах, а в том, что можно угодить в черный список и уже больше никуда и никогда не пригласят…

– Влад, только ты можешь спасти это дело… – чуть не стонал он. – Пройдешь по адресам… наш район… раздашь подарки… поздравишь там, по ситуации… Тут ничего сложного нет, в крайнем случае, не заплатят… Работы на два часа… Выручай, брат…

Пьяные слезы, жизнь в тупике, карьера под угрозой.

Я взял список с холодильника и пошел надевать шубу.

1-й адрес

– Сергеич? Здорово, что-то ты на себя не похож! В прошлом году ты был моложе, что ли …

– Я не Сергеич, Сергеич в больнице. Я за него, – сказал я, перекладывая мешок на другое плечо.

– Да ладно, какая разница, Сергеич, Михалыч… Давай, иди выступай, там полна горница детей…

– А делать-то что?

– Ёпста! Брат не выводи меня из себя, это твоя работа, раз ты залез на эту ёлку! – возмутился хозяин, конечно, он шутить не настроен, – иди, блин, песенки пой, хороводы води, я тебе чё, ещё и учить должен?!

Я вошел в комнату, где на меня с ожиданием, вперемешку с презрением поглядывали две разряженные, в золоте особы, и человек шесть детишек.

– Здравствуйте дети, – попытался, как можно веселее сказать я, – вот и Новый год пришел, и подарки вам принес, развеселый Дед Мороз.

Дети так же, как и дамы, продолжали молча смотреть на меня.

– А теперь, – продолжил я, – мы споем с вами песенку…

Дело было не из легких. У меня нет слуха и голоса. И я, как следует не знаю всех слов песенки «В лесу родилась елочка», только самое начало, и чуть-чуть в конце. Вообще, это произведение надо исполнять всем вместе. Но поддержки зрителей что-то не чувствуется, как тут работать?

И я запел, наверное, довольно дурным голосом, потому что когда дошел до «срубили нашу елочку под самый корешок», одна девочка заплакала, и сказала сквозь слезы, «ты – нехороший дед, ты злой!» Мамаша, со словами «напугал ребенка» стала успокаивать девочку. И меня, наверное, просто бы вышвырнули сразу же, но хозяин, который скрестив руки стоял в дверях, строго сказал:

– Так, ладно, с песней не получилось. Значит минус пятьдесят долларов. Что дальше будем делать?

Между прочим, рядом с ним уже стоял второй мужчина компании и, довольно грозного вида. Весь вид его так и говорил «не встречай меня вечерком на узенькой дорожке».

– А теперь, танцы! Ну-ка, взялись за руки, друзья!

Слава Богу, по телевизору Боярский запел «Пора-пора-порадуемся на своем веку», это было то что надо. Я как мог, стал покачиваться в такт песне, размахивать руками, изображать подобие присядки. Случайно зацепил палкой хрустальную люстру, но без последствий. И хотя, ко мне никто не присоединился и за руки не взялся, девочка, которая плакала, стала смеяться – показывая на меня пальцем, приговаривая, «какой смешной». Постепенно, захихикали другие дети, потом присоединились и взрослые. Обстановка разрядилась, и я понял, что бить точно не будут. Вторая женщина сделала телевизор погромче («Хэй мамбо, мамбо италиано» запел Киркоров), и вместе со мной танцевали, все кто как мог. Пляска продолжалась минут пятнадцать, потом я вытащил из мешка подарки, и раздал детям. Краем глаза уловил, что злая мамочка вроде, как смягчилась, что, конечно не означало, что она уже меня уважает.

После, хозяин отозвал меня на кухню и налил полстакана коньяку.

– Ладно, зачёт, – примирительно сказал он. – Без тебя ещё хуже было. Только бороду подклей, а то она у тебя на соплях болтается.

Он дал мне сто долларов и пошел провожать. Провожать меня до лифта пошла вся кампания. Главная девочка, когда я уже стоял в кабине, спросила: «А ты к нам еще придёшь?»

– Конечно, приду. Дед Мороз всегда приходит к детям. Это его главная задача.

2-й адрес

По второму адресу долго не открывали. Упились уже все, что ли? Нет, кто-то зашуршал за дверью, потом дверь приоткрылась, и на меня уставился внимательный глаз.

– Чего надо? – спросил хозяин глаза.

– Деда Мороза вызывали? – весело спросил я. Первый успех и коньяк на старые дрожжи меня воодушевил на новые свершения.

– Вызывали? – переспросил глаз. – Не думаю, сейчас.

Он скрылся за дверью, сквозь которую послышались приглушенные голоса. Вообще-то странно, музыки не слышно. Дверь отворилась.

– Заходи, прямо по коридору и направо.

Я прошел по коридору, зашел в комнату направо, и от увесистой плюхи, меня бросило на стену, по которой я осел на пол. Когда пришел в себя, то увидел напротив людей в черных рубашках, внимательно меня изучающих.

Трое, коротко стриженых молодчика и один, похоже, главный, в пенсне с увесистой печаткой на безымянном пальце правой руки.

– Ну и что, – изрек он, обращаясь к своим товарищам, – что за маскарад? Неужели, Николай Иваныч ничего более интересного не придумал? Уж лучше бы тогда Снегурочку прислал!

– Да я по вызову пришел, с подарками…– попытался объяснить я, – улица Широкая, дом пятьдесят два, квартира сто тринадцать.

Все засмеялись. Никаким Новым годом здесь не пахло. Ни телевизора, ни елки, более чем скромный стол. Без шампанского и мандаринов.

Я с усилием поднялся, меня двое взяли за руки, а третий ловко обыскал. Потом заглянул в мешок и, скривившись, пробормотал про себя «сплошное дерьмо».

– Пустой, хозяин, – доложил он.

– Ну-ка снимите с него это тряпье.

Помощники проворно стянули с меня шубу, оторвали бороду и очки с носом.

– Виталий, это он или не он?

– Не он, хозяин.

– Если ты, молодой человек, за деньгами пришел, то я не дам тебе денег, – произнес Хозяин, почти с сожалением. – Так и передай Николаю Ивановичу. Не буду я с шестёрками разговоры разговаривать. Выбросьте его отсюда, пока я не разозлился.

Мне навешали полкило оплеух и вытолкали за дверь, выбросив в вдогонку мои дедморозовские принадлежности.

Только на улице, я понял, что это неправильный адрес, и при определенных условиях он мог бы стать для меня последним.

3-й адрес

Слегка потрепанный, я кое-как оделся, подхватил мешок, бороду, палку и пошел по третьему адресу. – А где Ваша борода? – с порога спросила меня улыбчивая хозяйка.

– Да тут, видите ли, до вас, я не туда попал, адресом ошибся, немного досталось.

– Что ж, бывает. Но Вас сюда пригласили не самодеятельностью заниматься. Ну-ка живо, надевайте свою бороду, и вперед, работать! – хозяйка на глазах из приветливой хохотушки превратилась в мегеру с глазами навыкате. Подошел из кухни мужчина в переднике и с засученными рукавами.

– У вас, случайно, ваты не найдется, – робко осведомился я, разглядывая испорченную во время обыска бороду.

– Вы что, издеваетесь? Вы что не знаете, что в таких случаях надо иметь запасную бороду? Где я вам сейчас буду искать вату и клей? Это в чулан надо лезть!

В боковой комнате открылась дверь, и высунулся мальчик лет шести-семи, в очках.

– Пап! Мам! Ну, вы долго еще? – поинтересовался он.

– Сейчас, Человек-паук. Дедушка не может без бороды. Без бороды выступают только дилетанты.

– А что такое дилетанты?

– Это такие дяди, которые лезут не в свои сани, и потом их освистывают. Закрой пока дверь, Супермен!

Ваты и клея так и не нашли. Нашли белый мохеровый платок и повязали под подбородок. В таком виде я и появился перед публикой, в лице единственного очкастого вундеркинда.

– А где борода? – был его первый вопрос.

– У дедушки заболели зубы, – едва сдерживая ярость, прошипел «пап», – очевидно, у него их слишком много. Поэтому пришлось перевязать. Но ничего, после его выступления мы это дело поправим. Мила! Сделай телевизор потише, сейчас будет выступать Дед Мороз, – и мне грозно в полголоса, – Давай, работай, мудак, рассказывай сказку, что ли!

Я понял, что надо импровизировать. Мальчишка серьезный, одним глазом смотрит на меня, другим – в экран ноутбука. Такого Красной Шапочкой не накормишь. Надо что-нибудь современное, например, из жизни Гарри Поттера. Но я не знал ничего о современной жизни Гарри Поттера, потому что даже не смотрел ни одного фильма, когда их показывали по телевизору. Поэтому, Поттер отпал сам собой.

– Как тебя зовут, вундер? – голосом колдуна из сказки «Старик Хоттабыч» вопросил я.

– Гаврилка, – сказал мальчик, нахмурив брови. Он не понял, что я имел в виду под обращением «вундер», но спрашивать не стал. Решил, что по ходу разберется. Хитренький мальчик.

– Так вот, Гаврилка, – пропел я голосом Водяного, – Дедушка Мороз имеет для тебя (слушай внимательно!): рассказать страшную-престрашную историю, либо показать загадочный-презагадочный фокус, или спеть смешную-пресмешную песенку. Выбирай поскорей, не задерживай добрых и честных людей… А то мне ещё надо заехать в Лапландию, за подарками для других детей.

Вундеркинд на мгновение растерялся. Он ожидал, максимум, «В лесу родилась Ёлочка» и новый смартфон (который мне в мешок успел всунуть «пап» в коридоре).

Потом хитровато прищурился и выдал:

– А давай сначала страшную историю, потом фокус, а потом подарок.

«Пап» и «мам» удовлетворенно переглянулись, им понравился ответ своего отличника. Конфуз закончился, теперь дело было за малым: придумать страшилку и вспомнить фокус. На всё про всё, времени у меня было всего ничего.

И я начал.

– Однажды… одному непослушному мальчику … под Новый год, дедушка подарил резиновую Скула-Пендру, – начал я загробным голосом, подмигнув озаботившимся маме и папе, дескать, на самом деле, сказка будет совсем не страшной, а смешной и поучительной. Но «пап» предупредил:

– Только давайте покороче, в двух словах. В Лапландию опоздаете.

– … дедушка был старенький, – продолжал я, – и забыл предупредить Гарика (так звали непослушного мальчика), что за каждую шалость, или нехороший поступок, Скуня будет ночью кусать его за ногу…

– Достаточно, – вмешалась «мам», – что-то такое я уже видела по телевизору. Потом ему отрезали сначала одну ногу, потом…

– Нет-нет! – поспешил я, – совсем нет! Они потом подружились, и стали шалить вместе… то есть, я хотел сказать, делать добрые дела…

– Тебе сказали, хватит! – строго сказал «пап». – Давай фокус.

– НЕТ! – Гаврилка выскочил из-за стола и топнул ножкой, – я хочу про Скулапендру! А ну, давай рассказывай… а какая она, Скулапендра?

– Она вся такая… в пупырышках, зубастая. А в общем, ничего, у меня дома… э-э-э в Лапландии, такая на холодильнике до сих пор стоит.

– А она ядовитая?

– Совсем немножко, и то, для кого ядовитая, а для кого и нет. Своих не трогает. Ладно, так и быть! В следующий раз, я тебе привезу её, прямо из Лапландии. А ты, Гаврилка, – я опять заговорил с колдовскими интонациями, – раз уж у нас туго со временем, сочини про неё рассказ, и пришли мне в Лапландию, мы его издадим, и подарим книжки всем нашим юным читателям.

Я заметил подобие одобрения на строгом лице папы, и знак «люкс», который он мне украдкой показал.

Прокатило. А вот фокус… Впрочем…

– Будьте добры, – обратился я к папе, – дайте мне, пожалуйста, три тысячи рублей, это надо для фокуса.

«Пап» и «мам» удивлённо переглянулись, но «пап» всё же вытащил деньги и протянул мне.

Я взял купюры, сделал пару магических пассов, помахал ими в воздухе, и сказал: «Мумба! Юмба! Каррр-амба!». Потом спрятал деньги в карман брюк под шубу.

– И это всё? – почти в один голос, искренне удивились «мам» и Гаврилка.

– Нет. Сейчас, когда я уеду в Лапландию, ты, мой Бледнолицый Брат, возглавишь отряд кладоискателей, и найдешь здесь, у себя в комнате Клад. Но запомни, поиски клада можно начинать только после моего ухода, – грозно сказал я и три раза стукнул палкой по полу.

Потом, достал из мешка коробку со смартфоном, подарочный сладкий набор, и со словами: «За вами будущее, юноша», вручил Гаврилке. «Пап» и «мам» похлопали в ладоши. Потом «пап» сфотографировал нас с Гаврилкой и мамой у ёлочки.

Гаврилка сказал по взрослому: «Спасибо, приятель», и пожал мне руку. «Ну всё, пока, ты ведь опаздываешь в Лапландию, правда?» Ему, видимо, не терпелось начать поиски клада. Лицо мальчика сияло, я ему пришелся по вкусу. Было видно, что и родители это оценили.

Пап пошел меня провожать до двери, и по дороге, мы завернули на кухню. Он налил по рюмке водки, и мы выпили. Начавшее было портиться у меня настроение, опять поднялось, и я вдруг подумал, а может и мне в артисты?

– Ну и? – папа ждал объяснений.

– А всё, – сказал я, вздохнув – хороший у вас сынишка. Представление окончено, за работу вы уже расплатились. А клад Гаврилка найдет, с вашей, конечно, помощью – между ветками елки, примерно там, где я стоял, когда вы нас фотографировали. Давайте ещё по одной.

– Ты закуси, фокусник, – он пододвинул тарелку с копченым салом и колбасой, – а то до Лапландии не доедешь. Вид у тебя не новогодний.

На прощанье он сказал: «Здорово как вы сработали, нестандартно. Спасибо, такого я ещё не видел» «Да ничего особенного, это моя работа» – поскромничал я.

Мы пожали руки, и он не спросил, что из себя представляет клад. А я не сказал.

На улице на меня, прямо таки, обрушилась усталость. Если бы мне кто-то раньше сказал, что актерская деятельность отнимает столько сил, я бы не поверил. Само собой, алкоголь тоже сделал свое коварное дело, и я был выжат как лимон. Я понял, что не потяну ещё два адреса. Там где молодежь, и тем более, решительная женщина, с неадекватными реакциями на дружеские шутки. Да меня, наверное, уже и не ждут, на часах (я не поверил своим глазам) было без двадцати одиннадцать, ни фига себе поактёрил!

До дома было рукой подать, но чтобы сэкономить время, я вышел на шоссе и стал голосовать.

Кто-то сзади тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел… Никиту! Его слегка потряхивало, почти незаметно, можно было подумать, что от холода. Он был в красной, в золотых звездах шубе, такой же шапке, с красным носом и бородой, в общем всё как положено.

– Это ты? – я не мог поверить, что это Никита, и он смог прийти в себя – Во даёт!

– А как ты думал? Профессиональный долг обязывает. Когда ты ушел, я повалялся ещё с час, и мне стало легче. Я подумал, что ты по всем адресам не успеешь, и решил подстраховать. Так и вышло.

– Так ты тоже был по адресам? И по каким?

– По двум последним. Все нормальные Деды Морозы, как правило, начинают с первого адреса. Поэтому я начал с последнего. Там было всё приветливо и нежно, сытая акула, одним словом. У молодежи посложнее, пришлось исполнять рэп под караоке. Давай «макнем», а то меня что-то шкивает.

Он достал из своего мешка початую бутылку коньяка (разжился в молодежной компании) пластиковые стаканчики, и половину торта «наполеон» – подарок бизнесвумен. Мы отошли к подъезду, выпили, закусили. Он по ходу рассказал, что второй комплект одежды – его личный, остался с прошлого года, он лишь прошелся по нему пылесосом, и побрызгал дезодорантом.

– И всё же, как ты догадался, что я здесь? – я все ещё не мог успокоиться, вот уж действительно, новогодние приколы.

– Просто так совпало. Я прикинул, что по времени, ты должен был отработать по третьему адресу, вот и подошел сюда, – Никита разлил ещё по одной. – Ну, как успехи?

Я вынул из кармана три тысячи и протянул ему.

– Это всё. Второй адрес оказался неверным, и меня чуть не убили. Правда, было ещё сто баксов с первого адреса… Но я показал фокус по третьему адресу, и теперь они в качестве клада спрятаны там, в новогодней елке. Так уж вышло…

Никита махнул рукой.

– Влад, хрен с ними, с деньгами, – он отсчитал две тысячи и сунул в карман моей шубы, – ты скажи, как ты отработал, им понравилось? Вот что главное! Сам понимаешь, профессиональная гордость, престиж профессии и всё такое…

– Наверное, не знаю. Во всяком случае, мне показалось, что кое-кто поверил, что Дед Мороз, в принципе возможен, если очень захотеть. Слушай, Никита! Уже начало двенадцатого, а ко мне ещё никогда в жизни не приходил Дед Мороз под Новый Год. Пошли ко мне, а? Я тебя выручил, теперь твоя очередь.

Имелось в виду, что мне надо было как-то оправдать перед женой свое отсутствие и полную бездеятельность при подготовке к встрече Нового года, непосредственно в семье.

Он помолчал, прикурил сигарету.

– А тебе не кажется, – наконец протянул он, – что сразу два Деда Мороза по одному адресу, это многовато?

– В самый раз, в нашем деле лучше больше, чем меньше, – со знанием дела ответил я, – Мы, Деды Морозы, приносим удачу, особенно, когда нас много … Пошли, Викушка ждет! Для неё дед Мороз – это аут, для Сашки тем более…

– А-а-а… – протянул он, – ты нашкодил, и теперь хочешь прикрыться мной, чтобы Вика не ругалась?

– Кто из нас виноват больше, история рассудит, а теперь выходи строиться, у нас всего полчаса!

И мы потрусили по ещё одному, незапланированному, адресу.

Об авторе:

Евгений СКОБЛОВ, автор шестнадцати книг прозы крупных и малых форм, участник более семидесяти российских и зарубежных периодических литературных изданий.
Евгений Скоблов – Лауреат литературных премий имени А.П. Чехова и М.Ю. Лермонтова, дипломант нескольких конкурсов «Лучшая книга» Московской городской организации Союза писателей России.
Член МГО Союза писателей России, Академии российской литературы,