Культуролог, литературный и художественный критик ЛОЛА ЗВОНАРЕВА в России возглавляет всероссийскую благотворительную организацию "Большие Братья/Большие Сестры", созданную при поддержке и по инициативе лидеров одноименной американской организации, отметившей в июне 2004г. свое столетие в Нью-Йорке, - писателя, президента нью-йорского отделения "Больших Братьев/Больших Сестер" Аллана Лакса и президента международной благотворительной организации, объединившей благотворительные организации этого типа, психолога из Филадельфии Дагмар Мак Гилл.
В 2003 г. Звонарева, доктор исторических наук, академик РАЕН, была награждена за статьи по детской литературе почетным дипломом всероссийского конкурса "Алые паруса". В Москве Звонарева в начале нового столетия выпустила три номера культурологического альманаха "Мир Михаила Шемякина", рассказывая о творчестве этого выдающегося художника, живущего ныне в Клавераке (штат Нью-Йорк).
В феврале этого года она прочитала лекцию в Калифорнийском университете в Дейвисе, посвященную современной российской прозе. В этом номере мы представляем ее рецензию на вышедшую недавно в Москве книгу известного российского поэта АЛЕКСАНДРА ЩУПЛОВА.
Что такое проза поэта сегодня знают все. Романы Бориса Пастернака и Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого и Евгения Евтушенко становились литературным событием, подвергались серьезной критике, а потом объявлялись почти классикой жанра, удостаиваясь разнообразных престижных премий. "Поэты, простодушные продавцы воздуха! Вся судьба ваша -упускание шансов. Вся неболь ваша -сон, беспокойный сон - тот барьер, что защищает нас от дурной информации или приобщает к банку данных Вечности",- утверждает повествователь из романа известного московского поэта Александра Щуплова "Имя тайны", выпущенного недавно московским издательством "Академия" тиражом 10 тысяч экземпляров и демонстрирующего читателям явление совершенно иного порядка, чем "Роман о девочках" Высоцкого, "Ягодные места" Евтушенко или "Упраздненный театр" Окуджавы.
"Имя тайны" - это роман-пастиш (если понимать под пастишем редуцированную форму пародии), в котором причудливо переплелись и грустноватая исповедь профессионального литератора ("Перед глазами проносились картины нелепой жизни, словно просыпался альбом с фотографиями..."), тридцать лет повседневного существования которого прошли в размышлениях об отечественной литературе, ее великой истории и противоречивом дне сегодняшнем (в те самые годы,когда,как напоминает нам повествователь,"Время неслось вперед на своих джинсовых парусах"), и насмешливая пародия на наш окололитературный быт (отсюда потребность в дополнительном самоопределении жанра -"еще одна энциклопедия русской жизни"). Самопародия Щуплова высмеивает усилия многих профессионалов пера установить нетолерантную единственность истинности при помощи литературного текста. Ибо почти за каждой скрытой цитатой его романа-пастиша стоит литературная судьба. Так,хорошо знающий творчество отечественных литераторов среднего поколения человек сразу поймет,о ком идёет речь, вспомнит еще одно "имя тайны",прочитав: "В его стихах таежные бурундуки бежали на звук бензопилы". Да, эта убедительная и точно найденная, непридуманная деталь не оставила в свое время равнодушным даже такого искушенного ценителя поэзии,как Иосиф Бродский.
Псевдоидеологизированный пейзаж из романа "Имя тайны" пародирует одновременно и сентиментальность деревенщиков не первого ряда,и суровость урбанистических имитаторов от литературы. Позиция Щуплова - это философия евроскептика, склонного к философским обобщениям на фоне истории европейской культуры. "Счастье - лягушачья кожурка... Ехидная улыбка проскользнула сухой розовой змеей по его губам...",- констатирует повествователь в романе "Имя тайны", словно цитируя московскую поэтессу, автора недавно вышедшей книги стихов "Террариум", где похожие образы, навеянные жестокими нравами столичной
литературной тусовки,встречаются не один раз.
Не прошли Александру Щуплову даром более десяти лет профессиональной работы литературным обозревателем разнообразной книжной продукции, обрушиваемой нашими торопливыми издателями на невзыскательные головы и доверчивые умы читающей публики. Легко найти в романе и цитаты из доброго десятка собранных автором за последние годы энциклопедий современного слэнга, к которым сегодня нередко обращаются серьезные ученые-лингвисты при написании докторских и кандидатских. Утомилcя уважаемый поэт, автор доброго десятка стихотворных сборников и не менее двадцати переведенных им с разных языков поэтических книг, и решил сдуть литературную пыль с большинства книжных прозаических псевдоновинок и продемонстрировать про-. фессиональной тусовке, как неприглядно смотрится ее повседневное бытие в кривом зеркале романа-пастиша. При этом сегодня простодушная пародия стала невозможной из-за массовой потери искушенным читателем веры в привычную лингвистическую норму. Текст Александра Щуплова легко упрекнуть в чрезмерном внимании к интимной стороне человеческой жизни, его героев постоянно волнуют эротические и сексуальные проблемы. Но причина этого, на наш взгляд, не только в том,что автор - один из серьезнейших специалистов по истории отечественной эротической литературы, признанный знаток текстов маркиза де Сада и его последователей. Изменилось в последние годы само отношение к эротике и сексу в нашем обществе. Первыми это почувствовали, а отчасти и спровоцировали, сотрудники многочисленных отечественных СМИ, последовательно и откровенно разрабатывая именно эту, рискованную, долгие годы последовательно замалчиваемую в публичных обсуждениях тематику, Вспомним анекдотическое утверждение с трибуны очередного съезда эпохи горбачевской перестройки говорливой депутатки, что "у нас,в СССР.секса
нет"
Но послушаем современных ученых. Массовое увлечение всех и вся в России решением и обсуждением сексуально-эротических проблем наиболее информированные из европейских интеллектуалов объясняют достаточно неожиданно для отечественного обывателя: "Секс становится манией наваждением, психозом... Как экономист и глобалистовед, я понимаю, что психоз навязан обществу специально, чтобы создать на
на его основе новую мощную индустрию потребления... Эротика - это огромнейший бизнес. Это - 600-800 миллиардов долларов в год - все наше общество сегодня на самом деле уже тотально больно сексом. Это не удивительно: если человек не может найти свое место в жизни, он обяза-
тельно уйдет в пьянство, в наркотики, в насилие, в секс. К тому же, когда его к этому подталкивают всеми объективными реалиями. Секс, похоть, бесстыдство - в любой рекламе, от автомашин до шоколада, в любом сериале, все море глянцевых журналов - сплошная эротика. Но что получается, когда интеллектуальная энергия сублимируется в сексуальную? Человек опустошается,он уже больше ни на что не способен. Он становится тупоголовым обывателем, готовым для общества потребления. Нынешнее безумное, нерегламентированное потребление секса опасно для человечества. Человек вырождается, когда оргазм становится главной целью, тогда человек ничем не отличается от животного", - считает доктор экономических наук, писатель Александр Потемкин.
...Так каково же "ИМЯ ТАЙНЫ", давшее название роману Александра Щуплова? Его повествователь не любит отвечать на поставленные им же вопросы, ибо, по его мнению, "ответы живут в разломанных раковинах устриц". Но нам кажется, что имя тайны, главной героини книги,закодированное , в тексте дважды, - "Современная литература". Именно ей всю свою жизнь рыцарственно служит поэт. Недаром на страницах романа-пастиша встречаем мы задорно-романтическое определение: "Поэзия - почетный экскорт мотоциклистов, всегда отрывающийся от своего объекта сопровождения и потому - охраняющий сам себя".
На то, как насилуют и мучают родной язык и отечественную литературную традицию вступающие в литературный мир новобранцы журнально-газетно-издательского фронта и его циничные ветераны - суровые профессионалы пера, взирает поэт с печальной иронией и грустноватым сарказмом: "Наши слезы - это брызги морской волны,с которыми навсегда уходит море". К ним взывает он своим романом, их высмеивает и с ними спорит. Мрачноватый подзаголовок призван прояснить мысль автора - "Кровь - чернила смерти". Ну а экспериментальный жанр "романа-пылесоса" позволяет строить текст по принципу коллажа - соединяя несоединимое, пародируя банальное, привычное, классическое (включая даже портретные описания из "Тысячи и одной ночи") и высмеивая тенденциозное. Постмодернизм давно уже приучил нас к сознательной установке на ироническое сопоставление различных литературных стилей,жанровых форм и художественных течений. Недаром современная российская изящная словесность, вышла, по мнению щупловского повествователя, "из "Шинели" Гоголя, мешка Достоевского и трусов Эдички, а еще - из кепки Жириновского в полупролетарским околышем"...
Лола ЗВОНАРЕВА
|
